Ліон Фейхтвангер (1884–1958) — видатний німецький романіст і драматург єврейського походження. Зокрема займався журналістикою і театром, з дитинства дуже цікавився античністю, а також — історією єврейського народу, що визначило тематику ряду його творів. Після приходу до влади фашистів Фейхтвангер був позбавлений громадянства, а сам утік від переслідувань і жив в еміграції. Помер у 1958 році. Єрусалим 66–73 року нашої ери… Єврейський народ потерпає від управління римських прокураторів, а місто раз по раз сколихують повстання. Молодий і перспективний юрист на ім’я Йосиф Флавій — один із тих, хто здатний не лише зафіксувати ці події, лишивши пам’ять про них потомкам, але й безпосередньо стати їх активним учасником. Проте на який бік пристати — підтримати відчайдушних заколотників євреїв і назавжди попрощатися з мрією про успішну кар’єру, чи давати відсіч разом із жорстокими, суворими управлінцями Римської імперії, сподіваючись на стрімкий професійний злет?

Александр, молодой писатель-эмигрант из России, устраивается шофером в семью американского миллионера — возить дочь хозяина, шестнадцатилетнюю Юджинию. Между молодыми людьми возникает чувство, и вопреки воле отца Юджиния выходит замуж за Александра. Но даже неожиданно обретенные богатство и высокое положение в обществе для Александра ничего не значат по сравнению с юной Юджинией и ее любовью

Константин Носилов родился 17 (29) октября 1858 года в селе Маслянском Крестовской волости Шадринского уезда Пермской губернии (ныне в Шадринском районе Курганской области) в семье священника. С небольшими купюрами

Интересная и оригинальная версия классического библейского сюжета Роман «Юдифь» хорватского писателя Миро Гавpaна (в переводе Натальи Вагановой) посвящен не столько геройскому подвигу библейской Иудифи, избавившей Иерусалим от ига вавилонского полководца Олоферна, сколько любви обычной женщины, любви, что выпала единственный раз за всю ее 105-летнюю, исполненную благочестия жизнь. Счастье разделенной страсти длилось считанные часы, а затем богобоязненная Юдифь занесла меч над беззащитным телом спящего возлюбленного. Обо всём этом и не только в книге Юдифь (Миро Гавран)

В рубрике «Бенефис», ставшей для «Знамени» уже традиционной, но тем не менее появляющейся на наших страницах только в исключительных случаях, представляем Леонида Зорина — прозаика, драматурга и, вы не поверите, поэта

Трудно определить жанр этой многоплановой и крайне интересной книги. Скорее всего, это увлекательный мистический триллер, где использована практически неизвестная европейскому читателю информация из древних кабалистических книг и манускриптов. Возможно, это фантастика о конце света, который происходит в наши дни так же буднично и незаметно, как две тысячи лет назад в Иерусалиме. Может быть, это остросюжетный психологический роман, где подробно описывается измененное состояние сознания, а также исследуются такие темные стороны человеческой души, как отцеубийство и инцест. Но самое главное, что это хорошая литература. Читатель получит интеллектуальное удовольствие от нетрадиционного толкования шумерских мифов, иудейских преданий и Евангелия, которые искусно вплетены в сюжет о современной жизни. Идеи автора настолько неожиданны, что способны вызвать самые разнообразные чувства: от восхищения до полного неприятия. Однако, может быть, подобные взгляды станут обычными в третьем тысячелетии?

Таня, Алена и Василина живут в интернатах и даже не подозревают, кто они, и кем были их родители. Однажды девочки попадают на волшебный остров, скрытый от обычных глаз, и узнают всю правду о себе. Им предстоит сделать сложный выбор: стать стражами добра и сразиться с нечистой силой или вернуться в приют

Михаил Елизаров — прозаик, музыкант, автор романов «Земля» (премия «Национальный бестселлер»), «Библиотекарь» (премия «Русский Букер»), «Pasternak» и «Мультики», сборников «Ногти» (шорт-лист премии Андрея Белого), «Мы вышли покурить на 17 лет» (приз читательского голосования премии «НОС»), «Бураттини», «Скорлупы. Кубики». «Юдоль» — новый роман. «Будто бы наш старый двор, где стоял гроб с бабой Верой. Только она жива, как и сестра её Людмила, дядя Михаил, дед Алексей. Все нервничают, ждут транспорт с сахаром. Баба Вера показывает, что у неё три пальца на руке распухли. У дяди тоже: большой, указательный, средний. И у Людмилы с дедом Алексеем. Приезжает, дребезжа, допотопный грузовик, извечный советский катафалк — там мешки. Набегает вдруг толпа соседей — сплошь одутловатые пальцы! Я спрашиваю: „Почему?“ Родня в ответ крестится. Смотрю на мою правую кисть — отёкшее до черноты троеперстие. Крещусь ради приличия со всеми, а дядя уже взвалил на спину мешок сахара, поволок. „Юдоль“ не роман, а реквием…» (Михаил Елизаров)

Большая беда откатила и пришла маленькая. Затянула мглою усталости все. Горе стало обыденным, смерть — привычной. Выход за крепостные стены сравнялся с подвигом, разбой — с ремеслом. Но молодой воин, прозванный Весельчаком, не считал себя героем и не признавал разбойного ремесла. Он отправился в дальний путь из-за того любопытства, которое сродни неутолимой жажде…