A bestseller in its original German edition and subsequently translated into more than a dozen languages, this book has become a classic portrait of a man, a nation, and an era. Index. Translated by Richard and Clara Winston. A Helen and Kurt Wolff Book

In Plotting Hitler’s Death Joachim Fest, acclaimed biographer of Adolf Hitler, brings together the full story of those Germans who, from 1933 almost until the moment the Third Reich collapsed, plotted to kill the Führer. Fest recounts in vivid detail Count von Stauffenberg’s famous planting of a time-bomb at Hitler’s feet on 20 July 1944. But he also describes lesser-known plan by leading Wehrmacht generals who, reluctant to go to war, plotted in 1938 to have Hitler arrested, tried and shot—a plot they called off when Neville Chamberlain opted for appeasement at Munich. Included, too, are heroic attempts by isolated individuals and numerous conspiracies even among Germany’s highest-ranking officers. Time and again, small numbers of Germans, civilian and military, noble and ignoble, schemed to topple the Führer, and on several occasions they came within minutes – or inches—of succeeding. In this compelling, definitive work Fest explores why they tried, why they found so little support either in Germany or outside it, and why they failed. As he places the resistance in the larger political and social context, we come to understand the difficulties of opposition in an age of totalitarianism

«Теперь жизнь Гитлера действительно разгадана», — утверждалось в одной из популярных западногерманских газет в связи с выходом в свет книги И. Феста. Вожди должны соответствовать мессианским ожиданиям масс, необходимо некое таинство явления. Поэтому новоявленному мессии лучше всего возникнуть из туманности, сверкнув подобно комете. Не случайно так тщательно оберегались от постороннего глаза или просто ликвидировались источники, связанные с происхождением диктаторов, со всем периодом их жизни до «явления народу», физически уничтожались люди, которые слишком многое знали. Особенно рьяно такую стратегию «выжженной земли» вокруг себя проводил Гитлер. Так возникает соблазн для двух типов интерпретации, в принципе родственных, несмотря на внешнюю противоположность. Первый из них крайне упрощённый, на основе элементарной рационализации мотивов во многом аномальной личности; второй — перенесение поисков в область подсознательного или даже оккультного. Автору этой биографии Гитлера удалось счастливо избежать и той, и другой крайности. Его книга уникальна по глубине проникновения в мотивацию поведения и деятельности Гитлера, именно это и должно привлечь многих читателей, которых едва ли удовлетворит простая сводка фактов

«Теперь жизнь Гитлера действительно разгадана», — утверждалось в одной из популярных западногерманских газет в связи с выходом в свет книги И. Феста. Вожди должны соответствовать мессианским ожиданиям масс, необходимо некое таинство явления. Поэтому новоявленному мессии лучше всего возникнуть из туманности, сверкнув подобно комете. Не случайно так тщательно оберегались от постороннего глаза или просто ликвидировались источники, связанные с происхождением диктаторов, со всем периодом их жизни до «явления народу», физически уничтожались люди, которые слишком многое знали. Особенно рьяно такую стратегию «выжженной земли» вокруг себя проводил Гитлер. Так возникает соблазн для двух типов интерпретации, в принципе родственных, несмотря на внешнюю противоположность. Первый из них крайне упрощённый, на основе элементарной рационализации мотивов во многом аномальной личности; второй — перенесение поисков в область подсознательного или даже оккультного. Автору этой биографии Гитлера удалось счастливо избежать и той, и другой крайности. Его книга уникальна по глубине проникновения в мотивацию поведения и деятельности Гитлера, именно это и должно привлечь многих читателей, которых едва ли удовлетворит простая сводка фактов

Книга И. Феста с большим запозданием доходит до российского читателя, ей долго пришлось отлеживаться на полках спецхранов, как и большинству западных работ о фашизме. Тогда был опасен эффект узнавания. При всем своеобразии коричневого и красного тоталитаризма сходство структур и вождей было слишком очевидно. В наши дни внимание читателей скорее привлекут поразительные аналогии и параллели между Веймарской Германией и современной Россией. Социально-экономический кризис, вакуум власти, коррупция, коллективное озлобление, политизация, утрата чувства безопасности – вот питательная почва для фашизма. Не нужно забывать, что и сам фашизм был мятежом ради порядка». Наш жестокий собственный опыт побуждает по-новому взглянуть на многие из книг и концепций, которые мы раньше подвергали высокомерной критике. И книга Иоахима Феста, без сомнения, относится к разряду тех трудов, знакомство с которыми необходимо для формирования нашего исторического самосознания, политической и духовной культуры, а следовательно, и для выработки иммунитета по отношению к фашистской и всякой тоталитарной инфекции

Номер журнала посвящен немецкой мемуарной литературе, повествующей о двух тоталитарных катастрофах ХХ столетия и о двух державах — родне по утопическим преступлениям и бедствиям — Германии и России. И называется этот специальный выпуск «Москва — Берлин: история по памяти». Открывают номер фрагменты книги «Осеннее молоко», совершенно неожиданно написанной пожилой немецкой крестьянкой Анной Вимшнайдер (1919–1993): работа до войны, работа во время и на фоне войны, работа после войны. Борьба за выживание — и только. Недаром книга носит название бедняцкой баварской еды. Перевод Елены Леенсон. Следом — «От Потсдама до Москвы. Вехи моих заблуждений» — фрагменты книги немецкой писательницы и коммунистки, узницы советских и немецких концлагерей Маргарет Бубер-Нойман. Во второй половине 1930-х гг. она со своим гражданским мужем, видным немецким коммунистом и журналистом, живут в Москве среди прочих деятелей Коминтерна. На их глазах крепчает террор и обнажается чудовищная сущность утопии, которую эти революционеры — каждый у себя на родине — изо всех сил идеализировали. Перевод Дарьи Андреевой. Следующая рубрика — «Мешок на голове» — составлена из очерков, вошедших в книгу «Мои школьные годы в Третьем рейхе. Воспоминания немецких писателей». И открывают эту публикацию «Годы в долг» — мемуарные заметки составителя помянутой книги, ведущего немецкого литературного критика и публициста Марселя Райх-Раницкого (1920–2013). 1930-е годы, Берлин. Нацисты буднично и методично сживают евреев со света. Перевод Ирины Алексеевой. Герой воспоминаний Георга Хензеля (1923–1996) «Мешок на голове», давших название рубрике, принадлежит не к жертвам, а к большинству: он — рядовой член молодежных нацистских организаций. Но к семнадцати годам, благодаря запрещенным книгам, он окончательно сорвал «мешок» пропаганды с головы. Перевод Ольги Теремковой. А писатель, журналист и историк Иоахим Фест (1926–2006) назвал свой очерк «Счастливые годы» потому, что такими, по его мнению, их делала «смесь семейного единения и сплоченности, идиллии, лишений и сопротивления…» Перевод Анны Торгашиной. В воспоминаниях писателя и художника Гюнтера Кунерта (1929) с красноречивым названием «Мучение» передается гнетущая атмосфера страха и неопределенности, отличавшая детство автора, поскольку его мать — еврейка. Перевод Анны Торгашиной. В «Упущенной возможности» писательница Барбара Кёниг (1925–2011) сожалеет и стыдится, что лишь ценой собственных невзгод дошел до нее, совсем юной девушки, ужас происходящего в Третьем рейхе: «Мне… не остается ничего, кроме жгучего восхищения теми, кто настолько чувствителен, что может опознать несправедливость даже тогда, когда она кажется „долгом“, и мужественен настолько, чтобы реагировать, даже когда напрямую это его не касается». Перевод Марины Ивановой. Рубрика «Банальность зла». Отрывок из книги «В ГУЛАГе» — немецкого радиожурналиста военного времени Герхарда Никау (1923) о пребывании на Лубянке. Перевод Веры Менис. Здесь же — главы из книги немецкого писателя и журналиста Алоиза Принца (1958) «Ханна Арендт, или Любовь к Миру» в переводе Ирины Щербаковой. Обстоятельства жизни выдающегося мыслителя, начиная со Второй мировой войны и до убийства Джона Кеннеди. В том числе — подробности работы Х. Арендт над циклом статей для «Нью-Йоркера», посвященных иерусалимскому процессу над Эйхманом, в которых и вводится понятие «банальности зла»: «у него нет глубины, в нем нет ничего демонического. Оно может уничтожить весь мир именно потому, что разрастается по поверхности, как гриб». В разделе с язвительным названием «Бегство из рая» опубликованы главы из автобиографической книги нынешнего посла Германии в России Рюдигера фон Фрича (1953) «Штемпель в свободный мир» в переводе Михаила Рудницкого. Подлинная история о том, как два студента из ФРГ в 1974 году вывезли кружным путем на Запад по собственноручно изготовленным паспортам трех своих друзей и сверстников из ГДР. В традиционной рубрике «БиблиофИЛ» — «Информация к размышлению. Non — fiction с Алексеем Михеевым». Речь идет о двух книгах: «О насилии» Ханны Арендт (последняя переводческая работа Григория Дашевского) и «Ханна Арендт, Мартин Хайдеггер. Письма 1925–1975 и другие свидетельства». И в завершение номера — «Библиография: Немецкая литература на страницах „ИЛ“»