PREMIO NOBEL DE LITERATURA 2004 ESTA NOVELA, QUE PROVOCÓ UN NOTABLE ESCÁNDALO EN SU PAÍS EN EL MOMENTO DE SU PUBLICACIÓN, SUPONE UN PRODIGIOSO EJERCICIO NARRATIVO TANTO DESDE EL PUNTO DE VISTA DEL ESTILO COMO DEL ESTRUCTURAL. EL LENGUAJE CRUDO Y PRECISO Y EL ELEVADO TONO ERÓTICO DE DESEO, ROMPE CON TODAS LAS CONVENCIONES DE LO QUE SE HA VENIDO LLAMANDO LA LITERATURA FEMENINA. EL DIRECTOR DE UNA FÁBRICA DE PAPEL, ATEMORIZADO POR LOS PELIGROS DEL SIDA, SE FIJA DE NUEVO EN SU ESPOSA PARA HACER USO DE ELLA COMO DE LAS PROSTITUTAS QUE HABÍA FRECUENTADO HASTA ENTONCES. EN LA CONFORTABLE RESIDENCIA DEL MATRIMONIO SE SUCEDEN UNAS ESCENAS DE EXTRAÑA OBSCENIDAD Y DE VIOLENCIA INUSITADA, BAJO LA MIRADA DE SU PROPIO HIJO, COMO UNA CRÓNICA DE LOS DIFERENTES MECANISMOS POSIBLES DE DOMINACIÓN EN EL SENO DE LA PAREJA. LA MUJER, DESESPERADA, ENCONTRARÁ OTRO AMANTE MÁS JOVEN QUE, A LA POSTRE, LE CONVERTIRÁ EN SU NUEVO VERDUGO

Philip Roth says the novel is dead, but it would be more accurate to say the audience is dead – we're all just too polite to mention it. What is killing the novel is people's growing dependence on feel-good fiction, fantasy and non-fiction. With this comes an inability or unwillingness to tolerate any irregularities of form, a prissy quibbling over capital letters, punctiliousness about punctuation. They act like we're still at school! Real writing is not about rules. It's about electrifying prose, it's about play. For anyone who wants to write or read daredevil, risk-taking prose, therefore, it was tremendously encouraging that Elfriede Jelinek won the Nobel prize for literature in 2004. But most British readers hadn't heard of her, despite four novels being available from Serpent's Tail (Lust, Wonderful, Wonderful Times, Women as Lovers, and The Piano Teacher), all of them full of her uniquely sneering tone and tireless fury with the human race. Jelinek seized the novel by its bootstraps and shook it upside down. Was she looking for coins or keys, or just trying to prevent fiction swallowing any more insincerity? Her dynamic writing gives a sense of civilisation surviving against the odds. Jelinek's work is brave, adventurous, witty, antagonistic and devastatingly right about the sorriness of human existence, and her contempt is expressed with surprising chirpiness: it's a wild ride. She has also developed a form of cubism, whereby she can approach any subject from any angle, sometimes within the same sentence, homing in with sudden tenacity on some detail such as dirndls or murderers' female pen-pals. Recreating the way the brain lurches along, spreads out, reels itself in or goes on strike, her metaphors and puns run amok, beauteousness sacrificed to a kaleidoscopic inventiveness. Wrongly accused here of writing porn, in America she has been criticised, absurdly, for living with her mother, having a website, and not going along with the war in Iraq. They treat her like some kind of moral philosopher. You can't blame a novelist for being provocative and voicing dissent – that's her job! Without novelists, who's to guide us? Scientists? Priests? Politicians? The innovation in Greed is that Jelinek intrudes more than ever before, rushing in and out of her own book like someone with tummy trouble. She likes to present herself as the bumbling author: "It's a frequent reproach, that I stand around looking stupid and drop my characters, before I even have them, because to be honest I pretty quickly find them dull." She admits to many mistakes: "Oh dear, that doesn't work, and it's also a repetition. Forgive me, I often can't keep up with myself." She hates naming her characters – "It sounds so silly." She identifies a needy piano teacher as a portrait of herself, then proceeds to ridicule and finally destroy her. What it amounts to is a dismantling of the novel before our eyes. Greed lacks the focus of Jelinek's previous books, and is nearly incoherent at times. It is a cry of despair – despair about herself as a writer as much as about the characters she invents: "What is so wretched about me, that I can only be used for writing?" These are the exasperated outpourings of a great writer suffering from a lack of recognition (the book was written before Jelinek won the Nobel). There's a bewildered, lonely quality to it, as well as a few too many references to current affairs, and some lazy passages that suggest she no longer believes she has any readers at all – and despite that, some wonderful, defiant mischief-making. She can't go on, she will go on. The plot, involving the semi-accidental murder of a teenage girl and the dumping of her body in an ominous lake, is minimal and haphazard, its main function to flesh out the divisions between men and women. They are on completely different wavelengths, the women in love with a "country policeman", and he latently in love with men, and blatantly with property. There are other greeds, too, that of banks, naturally, and phone companies, "hot for our voices", and the church. Describing a fancy crucifix, Jelinek writes: "the prominent victim is so full of pride at his stiff price that he's almost bursting out of the screws with which he's fastened to his instrument". But the country policeman's greed surpasses all. He has prostituted himself to every woman in the vicinity and beyond, in the hope that they will hand over their houses to him, or at least leave him something in their wills. He thinks of female genitalia in the same way, all these doors permanently flung open for him. Jelinek circles round him, disgustedly observing that he "completely lacks a whole dimension, that is… that there are other people apart from himself". "We should all hate corporeal life, but only this country policeman… really does hate it. One just doesn't notice at first, because he sometimes jokes and laughs and sings songs to the accordion." She is equally scathing about women and their repellent eagerness to be loved. Sex is furtive, violent, base – "you give each other a good licking" – and love merely a common foible which, for women at least, always involves a dangerous loss of selfhood. Jelinek gives us a startling glimpse here of what women are, as well as answering Freud's question, "What do women want?" It's neither gentle nor sweet nor safe nor reasonable – just true. Carole Angier *** Greed was published in German in 2000, and thus made part of the oeuvre for which Elfriede Jelinek was awarded the Nobel Prize in 2004. Its plot is soon told. Kurt Janisch, an Austrian country policeman, preys on women. He murders a very young one and drives an elderly one to suicide. This is a long novel, but few of its many pages actually advance the plot. Only now and then, as a sort of concession, will a sentence or two tell us what happens next. Greed might be variously described, but not, I think (pace the blurb), as a thriller. Mostly, Greed consists of digression, commentary and repetition. A reader interested in story will feel consistently thwarted; perhaps also that such an interest is inappropriate. Serious fiction, you might begin to feel, shouldn't pander to readers wanting to know what happens next. In German (but not in this translation) the novel has a sub-title: Ein Unterhaltungsroman; that is, light reading, or a novel you might read for fun. This term is at least Jelinek's own, a part of her project and the first note of her characteristic tone of voice, which is sardonic. There are many voices in Greed – the women, Janisch, others in their community – but all sound much the same, infected by the sardonic facetiousness of the author herself; so that, despite its variety of perspective, the tone of the whole is remarkably homogeneous. That tone is a slant expression of outrage, sign of Jelinek's moral seriousness. Her plot and its characters are a canker within the canker of Austria, which may itself be an exemplar of things in general. Janisch is indeed a nasty piece of work. He has brutal sex with women, hates, fears and despises them; but his greed is really for property. Most readers would, I guess, have been able to develop out of Janisch's character and deeds a critique of the most rapacious and murderous tendencies in modern capitalism; Jelinek does it for them. She is a ranter, and there is much to rant about: polluted lakes, mined-out mountains, tourism, sport, old people's homes, the Nazi past, the fascistic present, the traffic… In the ranting, she resembles her compatriot Thomas Bernhard; but he is, blackly speaking, funnier. Bernhard's sentences give pleasure. Jelinek seems to want to match the ugliness of her subject with a language that, if not always downright ugly, is never attractive. The sentences are made unshapely by the expanding bulk of ridiculed material. Her book steadfastly prohibits what literary language engenders naturally: pleasure. Her translator aids and abets her in this. All the author's inventiveness goes into the book's lateral expansion. Her procedures are baroque: a heaping up of instances; frequent allegorising; bizarre conceits. You might even call her whimsical. She devises far-fetched ways of saying a thing, to shock us into awareness with a grisly whimsy. Greed has considerable energy and force. Its moral urgency is beyond doubt. But, reading it, you enter a swirling fog of rage, outrage and sardonic contempt that envelops everything, victims and villain alike, the women in their way being as bad as he is: so foolish, so greedy for affection, gobbling him up, no wonder he is fearful. Throughout it all, insistently, comes the author's own voice, sardonic towards herself, doubting her right and ability do what she is doing. This is the stuff of secondary literature: fiction's failure in the face of life. But a persuasive fiction, one in which the author and readers believe, is more powerful, and can do more good, than Jelinek allows herself to suppose. David Constantine

An attempt to portray the horror of certain men's brutal sexual domination of women, this novel by the German author of "The Piano Teacher" tells the story of Gerti, a woman who turns in revulsion from her husband to a younger man, only to discover that he too wishes to treat her unkindly. In a quaint Austrian ski resort, things are not quite what they seem. Hermann, the manager of a paper mill, has decided that sexual gratification begins at home. Which means Gerti – his wife and property. Gerti is not asked how she feels about the use Hermann puts her to. She is a receptacle into which Hermann pours his juices, nastily, briefly, brutally. The long-suffering and battered Gerti thinks she has found her saviour and love in Michael, a student who rescues her after a day of vigorous use by her husband. But Michael is on his way up the Austrian political ladder, and he is, after all, a man. In Elfriede Jelinek's mitteleuropa, love is as distant from sex as the Alps are from the sea, and the everyday mechanics of husband, wife, and child, become a loveless horror. Both a condemnation of the myth of romantic love and an angry defence of women's sexuality, Lust is pornography for pessimists. A bestseller throughout Europe, Lust conforms Elfriede Jelinek as the most challenging writer – female or male – in Europe today. It is a dark, dazzling performance

Here in one marvellous volume, is the cream of erotic writing from all the corners of the globe. Maxim Jakubowski has gathered together unexpurgated delights, new and unpublished gems, and classic masterpieces seldom seen before. Come play in a garden of exotic and erotic writing, with origins ranging from France and Germany to Japan and New Zealand, from Russia to the United States and Canada

A dozen years after the collapse of the Third Reich, four adolescents commit a gratuitously violent assault and robbery in a Viennese park. So begins Jelinek's (The Piano Teacher) brilliant new novel, an unrelenting and horrifying exploration of postwar Austria, where the sins of the fathers are visited upon a new generation too disaffected to understand the source of its inarticulate rage. Jelinek's prose is breathless and incisive as she paints psychological portraits of her characters in swift, sure brushstrokes. Among the group of young criminals in the park are Rainer Witkowski, a liar and a coward who fancies himself a poet, an intellectual and a leader of men, and his twin sister, Anna, who responds to rejection by losing her ability to speak. Their father, Otto, is a brutally sadistic, crippled ex-Nazi who takes pornographic pictures of his battered wife and whose sexual abilities are failing now that the aphrodisiac of Auschwitz is only a dim memory. He is unrepentant; history, he believes, has forgiven him. The son cites Sartre's proposition that history does not exist. But it does, and it repeats itself here in an explosion of sickeningly familiar violence

Не признающий никаких табу роман нобелевского лауреата Эльфриды Елинек — это безжалостное, брызжущее ассоциациями произведение об алчности, женоненавистничестве и мещанстве

Эльфрида Елинек любит бередить раны и во всеуслышание заявлять о вещах, о которых многие предпочли бы забыть. Вот и в «Бембиленде» она говорит о человеческой жестокости, о насилии, о беспринципности политиков и преступных действиях медиа-структур, – говорит необыкновенно поэтично и остроумно. А эротико-политические метафоры Елинек, как всегда, неповторимы

Центральные персонажи трех пьес Эльфриды Елинек, составивших сборник "Болезнь, или Современные женщины" — женщины яркой индивидуальности, существовавшие реально или в литературных текстах прошедших веков. По воле автора, героини погружаются в контекст современности — подчас жесткой и уродливой, а иногда трансформируются до неузнаваемости и абсурда. Героиня пьесы "Болезнь, или Современные женщины" — вампир Эмили Бронте

Введите сюда краткую аннотацию

Нобелевская лекция Эльфриды Елинек (2004 год) в переводе Галины Снежинской

Эльфрида Елинек обладает острым и оригинальным образным мышлением. В «Горе мертвецов» ее пронзительный взгляд проникает сквозь мирные картины природы и общения человека с ней, — например, в качестве туриста-горнолыжника, — в темные зоны европейской истории и бездны человеческой психики. Ее метафоры будоражат, будят воображение, завлекают читателя в захватывающую игру

Смешавшись с группой отдыхающих австрийского пансионата, трое живых мертвецов пытаются вернуться в реальную жизнь. Новый роман нобелевского лауреата Эльфриды Елинек — выразительный аккомпанемент этой барочной аллегории — пляске смерти. «Я присматриваю за мёртвыми, а всякий гладит и почёсывает мои милые, добрые слова, но мёртвые от этого более живыми не делаются…» Эльфрида Елинек считает роман «Дети мертвых» своим главным произведением, ибо убеждена, что идеология фашизма, его авторитарное и духовное наследие живы в Австрии до сих пор, и она мастерски показывает это в книге. Роман был написан десять лет назад, но остается непревзойденным даже самой Эльфридой Елинек. По словам критика Ирис Радиш, «Елинек сочинила свою австрийскую эпопею. Это — наиболее радикальное творение писательницы по тематической гигантомании и по неистовости языковых разрушений». Основная литературная ценность романа заключается не в сюжете, не в идее, а в стиле. Елинек рвет привычные связи смыслов, обрывки соединяет по-новому, и в процессе расщепления и синтеза выделяется некая ядерная энергия. Елинек овладела плазмой языка, она как ведьма варит волшебное варево, и равных ей в этом колдовстве в современной литературе нет. Если Михаил Булгаков в «Мастере и Маргарите» напускает на Москву целую свору нечистой силы, чтобы расквитаться со своими недругами, то Эльфрида Елинек делает примерно то же при помощи мертвых, которые воскресают, переселяясь в чужие тела. Елинек творит в лице своих героев акт мести за поколение своих родителей. Она пишет от лица неотомщенных мертвых. Недаром название романа «Дети мертвых» разбито на два смысла: «Дети роман мертвых». Татьяна Набатникова

Новое для русскоязычного читателя произведение нобелевского лауреата Эльфриды Елинек, автора романов «Пианистка» и «Алчность», которые буквально взбудоражили мир. При первой встрече с Елинек — содрогаешься, потом — этой встречи ждешь, и наконец тебе становится просто необходимо услышать ее жесткий, но справедливый приговор. Елинек буквально препарирует нашу действительность, и делает это столь изощренно, что вынуждает признать то, чего так бы хотелось не замечать. Вовсе не сама природа и ее совершенство стали темой этой книги, а те "деловые люди", которые уничтожают природу ради своей выгоды. Именно против них направила Елинек все богатство своего языка, полного язвительной, можно сказать даже ядовитой силы. Пожалуй, это атака на некую коалицию, существующую сейчас между так называемыми "защитниками лесов" и теми, кто в действительности этими лесами владеет. Это произведение отнюдь не милое художественное рукоделие, ничего не прибавляющее и не убавляющее. В нем одно переходит в другое и все связано со всем. Это механизм человеческой жизни. "Елинек в прямом смысле художник слова, мастер доселе невиданного масштаба. Ее языковые фантазии потрясают. В сравнении с Елинек многие ее коллеги-писательницы выглядят наивными институтками."

Эльфрида Елинек — лауреат Нобелевской премии по литературе 2004-го года, австрийская писательница, романы которой («Пианистка», «Любовницы», «Алчность») хорошо известны в России. Драматические произведения Елинек, принесшие ей славу еще в начале 70-х, прежде не переводились на русский язык. В центре сборника — много лет не сходившая со сцены пьеса о судьбе Клары Шуман

Ельфріда Єлінек (нар. 1946 р.) — відома австрійська романістка, драматург, поет і літературний критик, лауреат Нобелівської премії у галузі літератури 2004 року. Одна з найпровокаційніших письменниць XX століття. У видавництві «Фоліо» у 2012 році вийшов друком роман Е. Єлінек «Піаністка». «Коханки» (1975) — один з кращих творів австрійської письменниці. Це жорстка й об’єктивна розповідь про дві цілком протилежні жіночі долі в сучасному світі. Бріґітта і Паула — дві дівчини, одна з міста, інша із села, проте для обидвох кохання, сім’я і секс — лише засоби, аби пробитися в житті, в житті, в якому кожна з них матиме високу «купівельну спроможність»

«Любовницы» (1975) — одно из лучших произведений австрийской писательницы Эльфриды Елинек (р. 1946). Это — предельно жесткое и объективное повествование о двух женских судьбах в современном мире. Самая известная современная писательница Европы, скандально знаменитый нобелевский лауреат 2004 года Эльфрида Елинек бросает миру в лицо свои произведения, но мир при этом не чувствует себя оскорбленным, «это не про меня» — говорит каждый… Препарируя ханжеское общество, где потребительские ценности перемешались с патриархальными традициями и где «респектабельность» напрямую зависит оттого, какими вещами ты обладаешь, Елинек рисует две противоположные судьбы. Бригитта и Паула — две девушки, одна из города, вторая из деревни, но для обеих любовь, семья и секс — лишь средства, чтобы пробиться в жизни, — в жизни, в которой каждая из них будет обладать высокой покупательской способностью. Узнаваемая реальность: вокруг немало «идиллий», населенных персонажами из этой книги, «идиллий без перспектив», с церковью в центре городка и с фабрикой женского белья, директор которой — хозяин этого мира

Это раннее произведение (1972) нобелевского лауреата 2004 года Эльфриды Елинек позволяет проследить творческие метаморфозы автора, уже знакомого русскоязычному читателю по романам «Пианистка», «Алчность», «Дети мёртвых»

Роман «Мы пестрые бабочки, детка!» (1970) — первенец Эльфриды Елинек. Именно с ним она вошла в австрийскую, а затем и в мировую литературу. Русскоязычному читателю нобелевский лауреат Э. Елинек уже знакома по романам «Пианистка», «Алчность», «Дети мертвых» и другим. 18+

Эльфрида Елинек — лауреат Нобелевской премии по литературе 2004-го года, австрийская писательница, романы которой («Пианистка», «Любовницы», «Алчность») хорошо известны в России. Драматические произведения Елинек, принесшие ей славу еще в начале 70-х, прежде не переводились на русский язык

Из сборника трёх пьес Э.Елинек, лауреата Нобелевской премии по литературе 2004 года, — «Посох, палка и палач». Стилистика настоящей пьесы — эстетско-философская. Автор эпатирует читателя смесью грубых и изысканных приемов, заставляет содрогаться и задумываться о природе человека — причудливой смеси животных инстинктов и высоких помыслов. На страницах пьесы Елинек, в двадцати трех сценах (отделенных одна от другой пропуском строки), рассказана история развития самосознания немецкого народа с начала XIX до конца XX века. Рассказана так, будто она увидена глазами Фридриха Гёльдерлина, «самого немецкого из немецких поэтов». Пьеса снабжена предисловием и обширными комментариями переводчика Т.А.Баскаковой

Эльфрида Елинек, лауреат Нобелевской премии по литературе 2004 года, автор романов «Пианистка», «Похоть», «Любовницы», на сегодняшний день — самая знаменитая писательница не только Австрии, но и всей Европы. «Перед закрытой дверью» — роман о старшеклассниках, ищущих свое место в обществе, обретающем первые признаки благополучия, — в Австрии, недавно расставшейся с нацизмом и с советской оккупацией. Как провести остаток школьных лет, чтобы было что вспомнить на склоне жизни? Как выделиться среди одноклассников и справиться с завистью к более обеспеченным сверстникам? Что делать, когда в доме родителей становится нечем дышать? — Под пером Э. Елинек разматывается неумолимая нить от обыденной скуки подростка до топора в его руках. Экранизация романа в 2007 году выходит на экраны российского телевидения

Петь. Танцевать. Кричать. Лауреат Нобелевской премии, австрийская писательница Эльфрида Елинек передала The New Times свое эссе, написанное во время процесса над Pussy Riot

Мы привыкли воспринимать любовь и музыку как спасение, возможность сбежать от жестокого и холодного мира в царство грез, в теплые объятия. История пианистки Эрики Кохут показывает, какой обманчивой иллюзией может оказаться эта попытка побега. Музыка опустошает, забирает все силы, не давая ничего взамен и уничтожая надежды об успешной карьере. Надежды суровой матери, от которой она получила не поддержку и одобрение, а лишь удушающую, нездоровую заботу. Страсть к молодому мужчине тяготит, разрушает и, лишенная душевной близости, приобретает извращенные формы. «Пианистка» – откровенный рассказ о женском одиночестве, о попытке вырваться из пут обыденности и нелюбви

Классическая музыка... Что интуитивно отталкивает все больше людей от этого искусства, еще вчера признававшегося божественным? Знаменитая австрийская писательница Эльфрида Елинек как в микроскоп рассматривает варианты ответа на этот вопрос и приходит к неутешительным выводам: утонченная музыкальная культура произрастает подчас из тех же психологических аномалий, маний и фобий, что и здоровое тихое помешательство пошлейшего обывателя. Обманывать любимую мамочку, чтобы в выходной день отправляться не в гости, а на чудесную прогулку по окрестностям — в поисках трахающихся парочек, от наблюдения за которыми пианистка Эрика Кохут получает свой главный кайф, — вот она, жизнь. Но обманывать мамочку сложно. Уж очень строги правила для тех, кто посвятил себя пяти линейкам нотной грамоты. В 2004 году роман «Пианистка» был удостоен Нобелевской премии

«Политический театр» Э.Елинек острием своим направлен против заполонившей мир индустрии увеселения, развлечения и отвлечения от насущных проблем, против подмены реальности, нередко весьма неприглядной, действительностью виртуальной, приглаженной и подслащенной. Писательница культивирует искусство эпатажа, протеста, бунта, «искусство поиска и вопрошания», своего рода авангардистскую шоковую терапию. В этом своем качестве она раз за разом наталкивается на резкое, доходящее до поношений и оскорблений противодействие не только публики, но и критики. Столь резкое и откровенное, что в конце 1990-х годов она заговорила об усталости и даже о безнадежности борьбы со злом. Но произошло дерзкое убийство четырех цыган, пытавшихся убрать доску с надписью «Цыгане, убирайтесь в свою Индию»: сработало самодельное взрывное устройство. Это событие потрясло Елинек до глубины души, и она снова решила растормошить общественное мнение, довольно спокойно встретившее известие об этом преступлении, новой политической пьесой, пронизанной гневом и яростью. Пьесы Эльфриды Елинек нелегки для восприятия, часто нарочито усложнены, начинены скрытыми и явными цитатами и требуют не только известного интеллектуального напряжения, но и соответствующей подготовки. А значит, нуждаются в некоторых пояснениях. К пьесе прилагается послесловие переводчика — В.Седельника

Роман «Похоть» открывает постмодернистскую линию в творчестве крупнейшего и самого «неудобного» немецкоязычного писателя современности, лауреата Нобелевской премии 2004 года, Эльфриды Елинек. Своей темой Елинек делает насилие и власть в частной и интимной жизни, роль женщины в мире тотального потребительства, доминирование мифов обыденного сознания в отношениях между людьми и неизбывное одиночество человека перед лицом каждодневного умирания. Эту книгу можно определить и как антипорнографический роман, злую виртуозную пародию на форму и язык порнографии, захлестнувшей и разъедающей голову современного обывателя. С тех пор как до курортной альпийской долины добрался СПИД и угрожает всем любителям перемен, Герману, всемогущему директору местной фабрики, приходится отказаться от проституток и ограничить свой сексуальный рацион одной-единственной женщиной — своей женой Герти. Красивая-богатая-счастливая Герти до омерзения сыта рутинным невыносимым ежедневным «одним и тем же» своего мужа. Но уйти — значит потерять все. Она регулярно пытается бежать из дома но, как правило, оказывается в полицейском участке. И вот однажды, на заснеженной дороге, ее, в домашнем халате и тапочках, подбирает студент и… Вы что, уже поверили в счастливый конец?

Эльфрида Елинек видит современный спорт кровавой бойней, которая продолжается в Европе еще со времен Античности. В игры со смертью — под видом спортивных состязаний — играет современная цивилизация, и еще неизвестно, кто же выйдет победителем из этого сражения

Из книги «Посох, палка и палач» — сборника трёх пьес Э.Елинек, лауреата Нобелевской премии по литературе 2004 года. Стилистика настоящей пьесы — площадная. Автор эпатирует читателя смесью грубых и изысканных приемов, заставляет содрогаться и задумываться о природе человека — причудливой смеси животных инстинктов и высоких помыслов. Постановка комедии «Придорожная закусочная» в венском Бургтеатре вызвала шумный скандал. Практически никто в Австрии не выступил в защиту Э.Елинек, и она вообще хотела отказаться от жанра драмы. Всё же одно трагически-скандальное событие, дерзкое убийство четырёх цыган, заставило писательницу вернуться к этому жанру и создать еще более неудобную и остро социальную пьесу «Посох, палка и палач»

Эссеистика Эльфриды Елинек, лауреата Нобелевской премии по литературе за 2004 г., охватывает разнообразные сферы культуры: литературу (Кафка, Лессинг, Брох, Йонке), театр (Брехт, Беккет, Ионеско, актерское искусство), музыку (Шуберт, Иоганн Штраус), кино, моду, громкие события светской жизни (принцесса Диана), автобиографические темы. Эта книга никогда не выходила на немецком или на других языках и, с разрешения автора, впервые публикуется по русски

Эссе для сцены австрийской писательницы и драматурга, лауреата Нобелевской премии Эльфриды Елинек написано в духе и на материале оперной тетралогии Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга». В свойственной ей манере, Елинек сталкивает классический сюжет с реалиями современной Европы, а поэтический язык Вагнера с сентенциями Маркса и реальностью повседневного языка

Центральные персонажи трех пьес Эльфриды Елинек, составивших сборник "Болезнь, или Современные женщины": "Что случилось после того как Нора оставила мужа, или Столпы общества", "Клара Ш." и "Болезнь, или Современные женщины"  — женщины яркой индивидуальности, существовавшие реально или в литературных текстах прошедших веков. По воле автора, героини погружаются в контекст современности — подчас жесткой и уродливой, а иногда трансформируются до неузнаваемости и абсурда. Героиня этой пьесы — Нора из "Кукольного дома" Г.Ибсена

Эльфрида Елинек — лауреат Нобелевской премии по литературе 2004-го года, австрийская писательница, романы которой («Пианистка», «Любовницы», «Алчность») хорошо известны в России. В книгу включены эссе о театре и пространное интервью писательницы, в котором она делится с исследователем ее творчества А. Белобратовым своими взглядами на жизнь и литературу