«…Ибо сам путешественник, и поэт, и актер», — сказал как-то о себе Николай Глазков (1919–1979), поэт интересный, самобытный. Справедливость этих слов подтверждается рассказами его друзей и знакомых. Только сейчас, после смерти поэта, стало осознаваться, какое это крупное явление — Н. Глазков. Среди авторов сборника не только известные писатели, но и кинорежиссер В. Строева, актер М. Козаков, гроссмейстер Ю. Авербах… В их воспоминаниях вырисовывается облик удивительно своеобразного художника, признанного авторитета у своих собратьев по перу

У грузин не принято держать животных в доме. Однако семья Датико Гопадзе решила нарушить традицию, чтобы их дочка Ламара чаще бывала дома, а не бегала по горам, словно мальчишка. Так в одном из тифлисских домов появился котёнок по кличке Кинто. Вряд ли это было удачное имя: в Грузии так называют молодого гуляку и проходимца. Маленький зверёнок оказался с характером. Он только и делал, что прятался, а всё семейство — его искало: двигало мебель, выворачивало шкафы, словом, шарило во всех углах и закоулках. А так как говорить в Грузии принято очень громко, беспрестанные ночные крики будили соседей, заставляя их собираться под окном и ждать призыва о помощи. Ведь никто не удосужился им объяснить, что этот Кинто — всего лишь маленький шалопай-котёнок. Н.Воронова

Введите сюда краткую аннотацию

В момент своего появления, в середине 60-х годов, «Тревога» произвела огромное впечатление: десятки критических отзывов, рецензии Камянова, Вигдоровой, Балтера и других, единодушное признание новизны и актуальности повести даже такими осторожными органами печати, как «Семья и школа» и «Литература в школе», широкая география критики — от «Нового мира» и «Дружбы народов» до «Сибирских огней». Нынче (да и тогда) такого рода и размаха реакция — явление редкое, наводящее искушенного в делах раторских читателя на мысль об организации, подготовке, заботливости и «пробивной силе» автора. Так вот — ничего подобного не было. Возникшая ситуация была полной неожиданностью прежде всего для самого автора; еще более неожиданной оказалась она для редакции журнала «Звезда», открывшей этой работой не столь уж известной писательницы свой первый номер в 1966 году. В самом деле: «Тревога» была напечатана в январской книжке журнала рядом со стихами Леонида Мартынова, Николая Ушакова и Глеба Горбовского, с киноповестью стремительно набиравшего тогда известность Александра Володина.... На таком фоне вроде бы мудрено выделиться. Но читатели — заметили, читатели — оце­нили. Сказанное наглядно подтверждается издательской и переводной судьбой «Тревоги». За время, прошедшее с момента публикации журнального варианта повести и по сию пору, «Тревога» переизда­валась на русском языке не менее десяти раз, и каждый раз тираж расходился полностью. Но этим дело не ограничилось: переведенная внутри страны на несколько языков, «Тревога» легко шагнула за ее рубежи. Изданная в Ленинграде отдельной книгой, повесть в том же году была переведена и опубликована в Чехословакии. Отдавая должное оперативности дружественных издателей, нельзя не отме­тить, что причины такой по-своему уникальной быстроты лежат глубже: повесть Достян, как оказалось, насыщена проблематикой, актуальной не только для советской литературы. Галина Гордеева

Введите сюда краткую аннотацию