Llevado al cine (como ATRAPADO SIN SALIDA en algunos países) por Milos Forman, protagonizada por Jack Nicholson en una de las actuaciones que lo convirtieron en una marca, con Louise Fletcher como la enfermera más repugnante de la historia del cine, y una reflexión temiblemente perdurable sobre las mecánicas del poder. 1975: 5 Oscar: mejor película, director, actor (Jack Nicholson), actriz (Louise Fletcher), guión adaptado / Drama. Randle McMurphy cumple una larga condena en una granja-prisión y se las ingenia para ser trasladado a una institución psiquiátrica. Una vez allí, avisado por el resto de los pacientes sobre los tiránicos métodos de la enfermera jefe, Randle decide declarar la guerra a la señorita Ratchel. Tras una explosión de cólera de Randle, le aplican un tratamiento de electroshock. Pero para entonces ya se ha ganado a los internos… El título `Alguien voló sobre el nido del cuco`, es una mala traducción del original en inglés. La frase viene de una rima que recuerda el Jefe Bromden en su estancia en el manicomio. Su abuela decía: `Uno voló hacia el este, uno voló hacia el oeste, y uno voló sobre el nido del cuco`, significando que cada cual es dueño de seguir su destino en diferente dirección que los demás

From Publishers Weekly The central theme running through this collection of stories (many of which seem to be primarily nonfiction with elements of fiction thrown in) by the author of One Flew Over the Cuckoo's Nest is the struggle to come to terms with the legacy of the 1960s. Kesey draws largely on his own experiences after returning to his Oregon farm following a brief stint in prison on drug charges. A series of tales, apparently sections from a novel in progress, star an alter-ego named Devlin Deboree: his relatively tranquil post-jail farm existence is disturbed both by memories of now-dead companions and the seemingly extinct passions of the '60s, and by burned-out refugees from that era who intermittently arrive on his doorstep, hoping for some sort of help from the most famous survivor of the psychedelic wars. Pieces on visiting Egypt and covering a Chinese marathon examine the complex relationship between Americans and people from other cultures. Kesey's distinctive gift with language and tough sense of humor unify this somewhat disorganized collection, and his elegy for the passing of the mad energy of the '60s will strike a responsive chord with all those who lived through those dangerous, liberating years. 30,000 first printing; BOMC and QPBC alternates. From Library Journal Kesey fans have waited long for his latest offering, a collection of experiences, stories, and poetry. Most of the tales concern the life and times of "Devlin E. Deboree," a counterculture author who serves time in Mexico on a narcotics charge and later returns to his family farm in Oregon. Though he gives himself an alias, Kesey usually identifies his friends, including Jack Kerouac, Larry McMurtry, Hunter Thompson, and a Rolling Stone reporter who accompanies him to the great pyramids. The collection fluctuates in mood, ranging from warm "farm" pieces such as "Abdul Ebenezer" (concerning a bull and a cow) to pieces dealing with loss of friends and a common cause that reflect a nostalgia for the Sixties. These more personal pieces, especially the title essay, are particularly strong. Susan Avallone, "Library Journal" *** "Here's good news for pundits and pranksters everywhere: Ken Kesey can still write… Those metaphoric tales illuminate our lives and make us laugh and cry." – San Francisco Chronicle Ken Kesey: legendary writer, counterculture folk hero – chief trickster of the sixties' tuned-in, turned-on generation. Now, kesey comes to terms with his own legend, as he reveals his fascinating passage from the psychedelic sixties to the contradictory eighties. Assuming the guise of Devlin Deboree (pronounced debris), Kesey begins with his release from prison and his return to an unusual domestic life; recounts various foreign excursions (to Egypt to visit the Sphinx, and to China to cover the Bejing Marathon); relates lively stories of farm and family and, in the voice of his grandmother, a tall tale and a narrative prayer. Most poignantly, Kesey looks at the hard lessons to be found in the deaths of Neal Cassady and John Lennon. As always, Kesey challenges public and private demons with sure, subtle strokes – and with the brave and deceptive embrace of the wrestler. "In these forceful, engaging, sometimes touching pieces, Kesey shows that he remains a concerned, sometimes vitrolic, but ultimately responsible observer of American society and and the human condition." – The Philidelphia Inquirer

"Lot nad kukułczym gniazdem" to jedna z najgłośniejszych i najszerzej w świecie znanych powieści amerykańskich drugiej połowy XX wieku. Ukazuje brutalne dławienie indywidualności na przykładzie zamkniętego zakładu psychiatrycznego, w którym pacjentów odziera się z resztek wolności i godności osobistej. Powieść stanowi wnikliwą analizę psychologiczną szaleństwa zbiorowości. Książka Keseya wstrząsnęła opinią amerykańską, a przybyły w tym czasie do USA, zrewoltowany przeciw władzy komunistycznej czeski reżyser Milosz Forman nakręcił na jej podstawie film ze słynną kreacją Jacka Nicholsona. Film ten przydał sławy powieści (podobnie jak jej adaptacja teatralna), uwypuklając metaforyczną, antytotalitarną wymowę. W krajach ówczesnego bloku sowieckiego przyjęto go szczególnie żywo, jako czytelną aluzję do sowieckich "psychuszek", w których osadzano i prześladowano opozycjonistów

Chief Bromden, half American-Indian, whom the authorities believe is deaf and dumb, tells the story of a mental institution ruled by Big Nurse on behalf of the all-powerful Combine. Into this terrifying grey world comes McMurphy, a brawling gambling man, who wages total war on behalf of his cowed fellow-inmates. What follows is at once hilarious and heroic, tragic and ultimately liberating. Since its first publication in 1962, Ken Kesey’s astonishing first novel has achieved the status of a contemporary classic. “Kesey can be funny, he can be lyrical, he can do dialogue, and he can write a muscular narrative. In fact there's not much better come out of America in the sixties… If you haven’t already read this book, do so. If you have, read it again” – Douglas Eadie, “Scotsman”

Tyla. Baimė. Pasiklydęs laikas. Balansavimas ant nebūties krašto. Baltam rūke ištirpus realybė. Atsimerkite plačiau, nes tai - beprotnamis, kurį vadiname tikrove. Ši knyga - ne paprastas pasakojimas ar lakios vaizduotės pagimdyti fantasmagoriški kliedesiai. Tai iš pasąmonės išleisti protesto proveržiai prieš įsigalėjusią visuomenės santvarką bei tuos nebylius sargus, niekad nepastebimus, bet verčiančius gyventi pagal jų norus

O romance de Ken Kesey é inspirado em suas próprias experiências quando participou de pesquisas com drogas psicoativas no centro psiquiátrico do Menlo Park Veterans Hospital (Califórnia). 'Um estranho no ninho' é protagonizado por R. P. McMurphy, um preso que escapa da condenação fingindo-se de louco. McMurphy é então internado em um hospício, sob a tutela da sádica Chefona, a enfermeira Ratched, que comanda os internos com suas rigorosas sessões de terapia e eletrochoque. Aos poucos McMurphy percebe que o hospício pode ser muito pior que a prisão, nesse novo universo cercado de pacientes inseguros, ansiosos e constantemente dopados. Pessoas que buscaram refúgio da sociedade no hospício

Во все времена человечество преследовал зловещий призрак энтропии, а в переводе на бытовой язык — страх смерти и хаоса. «Демон Максвелла» Кена Кизи — квинтэссенция честных и нелицеприятных размышлений на эту тему. Эта книга — настоящее откровение о переходе от бунтарских хипповых 60-х к эпохе, ознаменованной глубоким сомнением в достижимости идеалов всеобщего братства и единения

Что ждет молодого человека, вступающего в трудовую жизнь, в мире буржуазного Запада? Об этом рассказывает сборник «Задиры», где собраны произведения писателей из разных стран, раскрывающие социальные трудности и классовые проблемы рабочей молодежи в капиталистическом обществе

Кен Кизи – автор одной из наиболее знаковых книг XX века «Над кукушкиным гнездом» и психоделический гуру. «Когда явились ангелы» – это своего рода дневник путешествия из патриархальной глубинки к манящим огням мегаполиса и обратно, это квинтэссенция размышлений о страхе смерти и хаоса, преследовавшем человечество во все времена и олицетворенном зловещим призраком энтропии, это исповедь человека, прошедшего сквозь психоделический экстаз и наблюдающего разочарование в бунтарских идеалах 60-х. Содержит нецензурную брань

Кен Кизи – автор одной из наиболее знаковых книг XX века «Над кукушкиным гнездом» и психоделический гуру. «Когда явились ангелы» – это своего рода дневник путешествия из патриархальной глубинки к манящим огням мегаполиса и обратно, это квинтэссенция размышлений о страхе смерти и хаоса, преследовавшем человечество во все времена и олицетворенном зловещим призраком энтропии, это исповедь человека, прошедшего сквозь психоделический экстаз и наблюдающего разочарование в бунтарских идеалах 60-х. Книга публикуется в новом переводе

Культовый роман, который входит в сотню самых читаемых по версии «Таймс». Вышел в шестидесятых, в яркое время протеста нового поколения против алчности, обезличивания, войн и насилия. Либерализм против традиционализма, личность против устоев. Роман потрясает глубиной, волнует, заставляет задуматься о жизни, о справедливости, о системе и ее непогрешимости, о границах безумия и нормальности, о свободе, о воле, о выборе. Читать обязательно. А также смотреть фильм «Пролетая над гнездом кукушки» с Джеком Николсоном в главной роли. По мотивам романа также поставлено множество спектаклей в разных странах, в том числе в России. «Над гнездом кукушки» – это грубое и опустошающе честное изображение границ между здравомыслием и безумием. «Если кто-нибудь захочет ощутить пульс нашего времени, пусть читает Кизи. И если все будет хорошо и не изменится порядок вещей, его будут читать и в следующем веке», – писали в газете «Лос-Анджелес Таймс». Действительно, и в наши дни книга продолжает жить и не теряет своей сумасшедшей популярности

Подобно многочисленным громким событиям, связанным с именем «веселого проказника» Кена Кизи, выход в 1962 году его первой книги «Над кукушкиным гнездом» произвел много шума в литературной жизни Америки. После ее появления Кизи был признан талантливейшим писателем, а сам роман стал одним из главных произведений движений битников и хиппи. «Над кукушкиным гнездом» – это грубое и опустошительно честное изображение границ между здравомыслием и безумием. «Если кто-нибудь захочет ощутить пульс нашего времени, пусть лучше читает Кизи. И если все будет хорошо и не изменится порядок вещей, его будут читать и в следующем веке», – писали в «Лос-Анджелес Таймс». Действительно, книга продолжает жить и не утратила прежней сумасшедшей популярности в наши дни. По мотивам романа был снят одноименный фильм Милошем Форманом, покоривший весь мир и получивший пять Оскаров, а также поставлено множество спектаклей в разных странах, в том числе в России

Фабулу известнейшего романа Кена Кизи можно вкратце изложить как «жизнь дурдома-психушки изнутри по-американски». Снятый М. Форманом по роману художественный фильм завоевал шесть премий Оскара

Роман Кена Кизи (1935–2001) «Над кукушкиным гнездом» уже четыре десятилетия остается бестселлером. Только в США его тираж превысил 10 миллионов экземпляров. Роман переведен на многие языки мира. Это просто чудесная книга, рассказанная глазами немого и безумного индейца, живущего, как и все остальные герои, в психиатрической больнице. Не менее знаменитым, чем книга, стал кинофильм, снятый Милошем Форманом, награжденный пятью Оскарами

Кен Кизи – «веселый проказник», глашатай новой реальности и психоделический гуру, автор эпического романа «Порою блажь великая» и одной из наиболее знаковых книг XX века «Над кукушкиным гнездом». Его третьего полномасштабного романа пришлось ждать почти тридцать лет – но «голос Кена Кизи узнаваем сразу, и время над ним не властно» (San Jose Mercury News). Итак, добро пожаловать на Аляску, в рыбацкий городок Куинак. Здесь ходят за тунцом и лососем, не решаются прогнать с городской свалки стадо одичавших после землетрясения свиней, а в бывшей скотобойне устроили кегельбан. Бежать с Аляски некуда – «это конец, финал, Последний Рубеж Мечты Пионеров». Но однажды в Куинак приходит плавучая студия «Чернобурка»: всемирно известный режиссер Герхардт Стюбинс собрался сделать голливудский блокбастер по мотивам классической детской повести «Шула и морской лев», основанной на эскимосских мифах. Куинакцы только рады – но Орден Битых Псов, «состоящий из отборной элиты рыбаков, разбойников, докеров, водил, пилотов кукурузников, торговых матросов, хоккейных фанатов, тусовщиков, разуверившихся иисусиков и выбракованных ангелов ада», подозревает что-то неладное… «Изумительная, масштабная, с безумными сюжетными зигзагами и отменно выписанная работа. Да возрадуемся» (Chicago Sun-Times Book Week). Роман публикуется в новом переводе

Последний роман замечательного американского писателя, кумира нескольких поколений. Гротескный сюжет романа словно предостерегает общество от последствий воплощения «американской мечты»

Последний роман замечательного американского писателя, кумира нескольких поколений. Те, кто считал главного «веселого проказника» Америки автором одной только «Кукушки», оказались не правы. Кизи писал всю жизнь, его последняя книга глубока и прозрачна, она называется «Песня моряка». Это простая и грустная история, герои которой чем-то похожи на деревья. Они способны противостоять любой стихии, но когда на их земле затевают строительство очередного Диснейленда, им остается одно — молча умереть. В книге нет какой-то одной центральной идеи — она просто о судьбах самых разных людей. Людей остающихся с чистой душой и совестью, даже живя в грязи и нищете. Гротескный сюжет романа словно предостерегает общество от последствий воплощения «американской мечты»

В орегонских лесах, на берегу великой реки Ваконды-Ауги, в городке Ваконда жизнь подобна древнегреческой трагедии без права на ошибку. Посреди слякоти, и осени, и отчаянной гонки лесоповала, и обреченной забастовки клан Стэмперов, записных упрямцев, бродяг и одиночек, живет по своим законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Каждодневная борьба со стихией и непомерно тяжкий труд здесь обретают подлинно ветхозаветные масштабы. Обыкновенные люди вырастают до всесильных гигантов. История любви, работы, упорства и долга оборачивается величайшей притчей столетия. На этой земле полутонов во множестве, однако не бывает полумер и ничего невозможно сделать вполсилы. Перед вами грандиознейший роман ХХ века, и написал его Кен Кизи — великий американский писатель, гуру 1960-х, «веселый проказник» и «человек от земли», джек лондоновский персонаж и глашатай новой реальности. «Порою блажь великая» — наконец-то в новом переводе

После «Полета над гнездом кукушки» на Кизи обрушилась настоящая слава. Это был не успех и даже не литературный триумф. Кизи стал пророком двух поколений, культовой фигурой новой американской субкультуры. Может быть, именно из-за этого автор «Кукушки» так долго не публиковал вторую книгу. Слишком велики были ожидания публики. От Кизи хотели продолжения, а он старательно прописывал темный, почти античный сюжет, где переплетались месть, инцест и любовь. Он словно бы нарочно уходил от успешных тем, заманивая будущих читателей в разветвленный лабиринт нового романа. Эту книгу трудно оценить по достоинству. Мальчишек, знакомых с творчеством Кизи только по голливудским экранизациям, пугает ее объем. Достойных мужей раздражает некоторая претензия на место среди современных классиков, которую позволили себе автор. Так или иначе, требуется настоящее мужество, чтобы отказаться от приманки, которая сверкает внутри этого романа-ловушки

Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и небылицами, что их тени кажутся более вещественными, чем их силуэты». Лишь одному из них достанется инкрустированное серебром призовое седло, лишь одному — любовь королевы родео, лишь одному суждено войти в историю

В мире есть Зло. Это точно знают обитатели психиатрической больницы, они даже знают его имя и должность — старшая медсестра Рэтчед. От этой женщины исходят токи, которые парализуют волю и желание жить. Она — идеальная машина для уничтожения душ. Рыжеволосый весельчак Макмерфи знает, что обречен. Но он бросает в чудовищную мясорубку только свое тело. Душа героя — бессмертна…

В мире есть Зло. Это точно знают обитатели психиатрической больницы, они даже знают его имя и должность — старшая медсестра Рэтчед. От этой женщины исходят токи, которые парализуют волю и желание жить. Она — идеальная машина для уничтожения душ. Рыжеволосый весельчак Макмерфи знает, что обречен. Но он бросает в чудовищную мясорубку только свое тело. Душа героя — бессмертна…