Кем был бы Прилепинский Санькя, занеси его в революционные водовороты по чистой случайности. И что было бы с ним, не вернись он из деревни? Начинающий журналист Марат Галеев становится свидетелем экстремистской выходки на лав-параде. И, хотя он только свидетель, правосудием ему уже отведена роль главного подозреваемого. Марат спасается бегством, которое оказывается не столько бегством от правосудия, сколько попыткой уйти от общества и себя самого. Из шумного мегаполиса герой попадает в тихий провинциальный городок, из него оказывается выброшенным на периферию цивилизации, где присоединяется к нелегальной артели по добыче цветных металлов. Здесь, на краю цивилизации, в глуши, стык двух миров - cуровых, посконных сектантов-раскольников и неумолимо надвигающейся цивилизации. Здесь герой обретает друзей и врагов, находит любовь и счастье. Но трагическая судьба отправляет его в дальнейший путь. В полную неизвестность и, казалось бы, безысходность. Герой романа проходит свой путь от и до. Что ожидает его в конце?

«Каспий был моей мечтой с детства, с того момента, когда я увидел в учебнике географии его выпирающую в Центральную Азию брюшину. Он вываливался из чрева моей родины циклопическим комковатым последом, внутри которого проглядывал плод, зарождение всякой цивилизации вообще». Следуя давнему замыслу, писатель и путешественник Алексей Рачунь предпринимает долгожданное путешествие на каспийские берега в компании жены, сына и таинственного GPS-навигатора по имени Оксана. Перед нами не обычный травелог, полный описаний экзотических мест, диковинных традиций и чудес природы. Скорее наоборот: проезжая через степи, минуя провинциальные закусочные, посты ДПС и направляясь в заветный Мангышлак, автор переосмысливает свое представление о постсоветском пространстве и пытается понять логику распада привычных психогеографических контуров. В своем ироничном и местами меланхоличном повествовании он стремится не склеить руины былой империи, но разделить с читателем их печальную красоту. Какой будет встреча с мечтой о Каспии, родившейся в совсем других исторических обстоятельствах? И сможет ли надежда на чудо оказаться сильнее времени?