From Publishers Weekly Harsh, unflinching and powerful, Coetzee's (Waiting for the Barbarians) new novel is a cry of moral outrage at the legacy that apartheid has created in South Africa. In scenes of stunning ferocity, he depicts the unequal warfare waging between the two races, a conflict in which the balance of power is slowly shifting. An elderly woman's letters to her daughter in America make up the narrative. Near death from rapidly advancing cancer, Cape Town resident Mrs. Curren is a retired university professor and political liberal who has always considered herself a "good person" in deploring the government's obfuscatory and brutal policies, though she has been insulated from the barbarism they produce. When the teenage son of her housekeeper is murdered by the police and his activist friend is also shot by security forces, Mrs. Curren realizes that "now my eyes are open and I can never close them again." The only person to whom she can communicate her anguished feelings of futility and waste is an alcoholic derelict whom she prevails on to be her messenger after her death, by mailing the packet of her letters to her daughter. In them she records the rising tide of militancy among young blacks; brave, defiant and vengeful, they are a generation whose hearts have turned to iron. His metaphors in service to a story that moves with the implacability of a nightmare, Coetzee's own urgent message has never been so cogently delivered. From Library Journal This is the South African novelist's most direct indictment of apartheid yet. It takes the form of a letter-diary from Mrs. Curren, a former classics professor dying of cancer, to her daughter in America. She details a series of strange events that turn her protected middle-class life upside down. A homeless alcoholic appears at her door, eventually becoming her companion and confessor. Her liberal sentiments and her very humanity are tested as she experiences directly the horrors of apartheid. She comes to recognize South Africa as a country in which the rigidity of both sides has led to barbarism and to acknowledge her complicity in upholding the system. Less allegorical than Coetzee's previous novels, this is still richly metaphoric. A brilliant, chilling look at the spiritual costs of apartheid. Recommended

A los cincuenta y dos años, David Lurie tiene poco de lo que enorgullecerse. Con dos divorcios a sus espaldas, apaciguar el deseo es su única aspiración, sus clases en la universidad son un mero trámite para él y para los estudiantes. Cuando se destapa su relación con una alumna, David, en un acto de soberbia, preferirá renunciar a su puesto antes que disculparse en público. Rechazado por todos, abandona Ciudad del Cabo y va a visitar la granja de su hija Lucy. Allí, en una sociedad donde los códigos de comportamiento, sean de blancos o de negros, han cambiado, donde el idioma es una herramienta viciada que no sirve a este mundo naciente, David verá hacerse añicos todas sus creencias en una tarde de violencia implacable. Una historia profunda, extraordinaria, que por momentos atenaza el corazón, y siempre, hasta el final, subyuga

Este es otro de los libros traducidos al castellano del escritor sudafricano. En 1869 un novelista ruso exiliado vuelve a St. Petersburgo para recoger los efectos personales de su hijastro muerto. El novelista se ve envuelto en un mundo de sospechas revolución y peligro cuando descubre que la policía zarista ha descubierto entre sus enseres ciertos papeles incriminatorios. En este libro de alto contenido psicológico, Coetzee recrea la mente de Feodor Dostoievski (autor de "Crimen y castigo" y "Los hermanos Karamazov"). El gran novelista está obsesionado con descubrir si la muerte de su hijastro fue un asesinato o un suicidio, encontrándose sumergido en la subcultura violenta revolucionaria de la Rusia de 1869. Lo que Coetzee nos muestra es un retrato psicológico entremezclado con la trama típica de un Thriller

Elizabeth Costello es una reconocida novelista australiana cuya dilatada vida se nos revela a través de una ingeniosa serie de ocho conferencias. Desde el discurso de aceptación de un premio en una facultad de letras de Nueva Inglaterra, una conferencia sobre el mal celebrada en Amsterdam hasta una lectura del poeta Robert Duncan plena de alusiones sexuales, Coetzee conduce al lector inexorablemente hacia un final que, como es habitual en este autor, nos impulsa a la reflexión más profunda. Fruto de una imaginación vívida y escrita en una prosa certera, Elizabeth Costello es, en apariencia, la historia de una mujer en su faceta de madre, hermana, amante y escritora. Pero es también una profunda y cautivadora meditación sobre la esencia de narrar historias, y una defensa de la necesidad de ponerse en lugar del otro para entender que la humanidad es una sola. Solo un escritor de la talla de Coetzee puede llevar a cabo dicha tarea

In an act of breathtaking imagination, J. M. Coetzee radically reinvents the story of Robinson Crusoe. In the early eighteenth century, Susan Barton finds herself set adrift from a mutinous ship and cast ashore on a remote desert island. There she finds shelter with its only other inhabitants: a man named Cruso and his tongueless slave, Friday. In time, she builds a life for herself as Cruso’s companion and, eventually, his lover. At last they are rescued by a passing ship, but only she and Friday survive the journey back to London. Determined to have her story told, she pursues the eminent man of letters Daniel Foe in the hope that he will relate truthfully her memories to the world. But with Cruso dead, Friday incapable of speech and Foe himself intent on reshaping her narrative, Barton struggles to maintain her grip on the past, only to fall victim to the seduction and tyranny of storytelling itself. Treacherous, elegant and unexpectedly moving, Foe remains one of the most exquisitely composed of this pre-eminent author’s works

Trudno uwierzyć, że koneser kobiecych wdzięków i wielbiciel poezji romantycznej częściej doświadcza nudy niż miłości. David Lurie, dwukrotnie rozwiedziony pięćdziesięciodwuletni profesor literatury na uniwersytecie w Kapsztadzie, świadomie burzy swój święty spokój. Nawiązuje romans z młodziutką studentką i wkrótce potem, zaskarżony przez nią, traci pracę i szacunek otoczenia. Wizyta u córki Lucy i zmiana trybu życia ujawniają, że nie potrafi znaleźć wspólnego języka z innymi. Nie radzi sobie też z poczuciem winy za tragedię, która spotkała Lucy. W końcu każde z nich będzie musiało znaleźć własny sposób na to, jak żyć z piętnem hańby. J. M. Coetzee otrzymał za Hańbę prestiżową nagrodę Bookera przyznawaną za najlepszą powieść anglojęzyczną roku. Jest pierwszym pisarzem w historii tej nagrody, któremu została ona przyznana dwukrotnie. Precyzyjny, klarowny język powieści doskonale oddaje znakomity przekład Michała Kłobukowskiego. .M. Coetzee urodził się w 1940 roku w Cape Town w RPA w rodzinie o korzeniach niemieckich i brytyjskich. Pierwszym językiem przyszłego pisarza był angielski. Na początku lat 60. Coetzee wyjechał do Anglii, gdzie pracował jako programista komputerowy. Potem studiował literaturę w Nowym Jorku. W 1984 roku otrzymał tytuł profesora literatury w Cape Town. W 2002 roku wyjechał do Australii, gdzie obecnie wykłada na Uniwersytecie w Adelajdzie. Jako pisarz Coetzee debiutował w 1974 roku, ale międzynarodowy rozgłos zyskała dopiero jego powieść opublikowana w 1974 roku – "Czekając na barbarzyńców". Pierwszą nagrodę Bookera dostał w 1983 roku za "Życie i czasy Michaela K.". Drugi raz uhonorowano go tą nagrodą w 1999 roku za "Hańbę". Jednym z najważniejszych tematów pisarstwa Coetzee jest dziedzictwo apartheidu i szerzej – temat dyskryminacji, rasizmu i przemocy na całym świecie

One of the two books that J. M. Coetzee won the Booker Prize for (he was also awarded the 2003 Nobel Prize for Literature), The Life and Times of Michael K. is the story of a simple man attempting to survive (from without) in a society that has seen its humanity perverted by war into horror. He is trying only to live in quiet absence and is senselessly thwarted at every turn. Like all of the rest of Coetzee's work, Life and Times is something more than shattering, more than moving. In a south Africa turned by war, Michael K. sets out to take his ailing mother back to her rural home. On the way there she dies, leaving him alone in an anarchic world of brutal roving armies. Imprisoned, Michael is unable to bear confinement and escapes, determined to live with dignity. This life affirming novel goes to the center of human experience-the need for an interior, spiritual life; for some connections to the world in which we live; and for purity of vision

Džons Maksvels Kutze Lēnīgais Romāns Pols Reiments ir ērti iekārtojies pavadīt atlikušo mūža daļu, kad viņa dzīves ritmu izjauc ceļu satiksmes negadījums: viņš brauc ar velosipēdu, un viņu notriec neuzmanīgs autovadī­tājs. Pēc atgūšanās no bezsamaņas viņam jāturpina dzīvot, taču tagad ka invalīdam, jo viņam amputēta kāja. Viņs algo kopēju, kurā iemīlas. Jauna žēlsirdības būtības — kontekstā parādās viņu jau agrāk nodarbinājušās problēmas, piemē­ram, pēctecības un mantojuma jautājums, kā arī autora un viņa radīto tēlu attiecības. 2007 «Lēnīgais» ir pirmais romāns, ko Dž. M. Kutzē uzrakstījis pēc Nobela prēmijas literatūrā saņemšanas 2003. gadā. Džons Maksvels Kutzč dzimis Keiptaunā, Dienvidāfrikā 1940. gadā. Dž. M. Kutze raksta angliski, studējis angļu valodu un matematiku Keiptaunas universitātē, Teksasas universitātē Ostinā uzrakstījis disertāciju par Scmjuela Beketa daiļradi. Bijis angļu literatūras pasniedzējs Dienvidāfrikā, Austrālijā un ASV. Viņš ir pirmais rakstnieks, kurš divas reizes saņēmis Bukera balvu, 2003. gada saņēmis Nobela prēmiju literatūrā. Kopš 2002. gada dzivo Austrālijā. No angļu valodas tulkojusi Karīna Tillberga Noskanējis grāmatu un  failu izveidojis Imants Ločmelis imantslochmelis@inbox.lv Vēja Suņa Klasika Latviski iznācis ari Džona Maksvela Kutze romāns «Negods» J. M. Coetzee. Slow Man Copyright © 2005 byj. M. Coetzee By arrangement with Peter Lampack Agency, Inc. 551 Fifth Avenue, Suite 1613 New York, NY 10176-0187 USA. © Izdevniecība agb\ izdevums latviešu valodā, 2007 Krišjāņa Barona ielā 31, Rīgā, tālr. 67280464 www. izde vnieci ba .com Izdevniecība AGB Direktors Andris Bloks Sērijas māksliniece Elīza Vanadziņa

Džons Maksvels Kutzē Negods vēja suņa klasika Profesors pārguļ ar studenti. Kas tas ir izvarošana, rasu konflikts, jūtas? Nē, tas ir pilnīgi citādās dzīves sākums. Vai viņš spēj aizstāvēt savu un savas meitas godu jaunajos ap­stākļos. kas radušies Dienvidafrikā pēc balto pārākuma sabrukšanas? Vai cilvēks spēj izvairīties no vēstures gaitas?  2003 No angļu valodas tulkojusi Amanda Aizpuriete Māksliniece Elīza Vanadziņa Noskanējis grāmatu un  failu izveidojis Imants Ločmelis imantslochmelis@inbox.lv Džons Maksvels Kutzē dzimis 1940 gadā Keiptauna. Dienvidāfnikā. Pirmais rakstnieks, kurš divreiz saņēmis Bukera balvu. 1999. gadā par romānu «Negods». 2003 gada saņēmis Nobela prēmiju literatūrā. M. Kutzē raksta angliski, studējis angļu valodu un matemātiku Keiptaunas universitātē, Teksasas universitātē Ostinā uzrakstījis disertāciju par Semjuela Beketa daiļradi Biļis ang|u literatūras pasniedzējs Dienvidafrikā. Austrālijā un ASV Dzons Maksvels Kutzē Nobela prēmijas literatūrā laureāts 2003. gadā. Par romānu «Negods» 1998. gadā saņēmis Bukera balvu. © Izdevniecība AGB‘, izdevums latvielu valodā, 2003 Krišjāņa Barona ielā 31, Rīgā, Izdevniecība AGB Direktors Andris Bloks

Here, for the first time in one volume, is J. M. Coetzee's majestic trilogy of fictionalised memoir, Boyhood, Youth and Summertime. Scenes from Provincial Life opens in a small town in the South Africa of the 1940s. We meet a young boy who, at home, is ill at ease with his father and stifled by his mother's unconditional love. At school he passes every test that is set for him, but he remains wary of his fellow pupils, especially the rough Afrikaners. As a student of mathematics in Cape Town he readies himself to escape his homeland, travel to Europe and turn himself into an artist. Once in London, however, the reality is dispiriting: he toils as a computer programmer, inhabits a series of damp, dreary flats and is haunted by loneliness and boredom. He is a constitutional outsider. He fails to write. Decades later, an English biographer researches a book about the late John Coetzee, particularly the period following his return to South Africa from America. Interviewees describe an awkward man still living with his father, a man who insists on performing dull manual labour. His family regard him with suspicion and he is dogged by rumours: that he crossed the authorities in America, that he writes poetry. Scenes from Provincial Life is a heartbreaking and often very funny portrait of the artist by one of the world's greatest writers

One day while cycling along the Magill road in Adelaide Paul Rayment is knocked down by a car, resulting in the amputation of his leg. Humiliated, he retreats to his flat and a succession of day-care nurses. After a series of carers who are either "unsuitable" or just temporary, he happens upon Marijana, with whom he has a European childhood in common: his in France, hers in Croatia. Marijana nurses him tactfully and efficiently, ministering to his new set of needs. His feelings for her soon become deeper and more complex. He attempts to fund her son Drago's passage through college, a move which meets the refusal of her husband, causing a family rift. Drago moves in with Paul, but not before an entirely different complication steps in, in the form of celebrated Australian novelist Elizabeth Costello, who threatens to take over the direction of Paul's life in ways he's not entirely comfortable with. Slow Man has to get the award for "hardest novel of the year to unwrap", in that it's actually more like three novels layered variously on top of each other, and all in a mere 263 pages! It is also, without doubt, the most challenging novel of the year. Coetzee having won the thing two times already and being a Nobel laureate, it never stood a chance getting to the Booker shortlist, but that doesn't stop it being possibly the best novel of the year by miles. The start is relatively easy to get to grips with: Paul is knocked from his bike, has his limb removed, and becomes one of those who must submit to being cared for. Just like David Lurie from his Booker-prize-winning Disgrace, Paul stubbornly refuses the aid which could make his life superficially normal, (an artificial limb,) and surrenders himself stubbornly to his incapacity. So begins a novel that seems to be concerning itself with an analysis of the spirit of care and the psychological effect any severe injury (or, symbolically, any obvious difference to others) has on a person when their life is "truncated" so. And it is a superb beginning, too. The first 100 pages are astounding, presented in Coetzee's trademark analytical prose that manages to be both spare and yet busting with riches. It's complicated a little by the fact that Rayment is clearly a kind of semi alter-ego for Coetzee, who himself is reputed to be very keen on cycling the streets of Adelaide. Coetzee and his protagonist share a similar history, too: divorced Rayment grew up in France and now lives in a quiet lonely flat in Adelaide, where he feels out of place. He has never, he thinks, felt the sense of having a real "home" that many do. South-African born Coetzee's early fiction focused much on the White "place" in South Africa; he escaped to London in his youth, he has since lived out extended Professorships in the USA, and is now based in Adelaide. Coetzee, too, feels this sense of unbelonging that is rife in Paul. Slow Man is almost claustrophobic in its sense of lives ending and purposes coming to a close: living in Australia and with South Africa mostly stable, Coetzee is having to look elsewhere for his fiction. And he seems to be turning the focus largely onto himself. His 2003 novel was a series of vignettes concerning Coetzee's alter-ego, the famed but fictional elderly Australian novelist Elizabeth Costello. When the woman in question knocks on Paul's door, then, it becomes clear Coetzee has far more on his mind than a mere novel about growing old and out of place and cared for. There are potential problems with what Coetzee's doing here: by self-consciously bringing Costello (himself) in, it can seem as if he doesn't really know what to do with this fiction he's making, doesn't know where to go with it, so brings her in to play some nice metafictional tricks, to talk about writing and character and their relationship to the author ("you came to me", Costello says to Paul.) instead of getting on with the real business at hand. She pushes Paul to become "more of a main character", as if she's uncertain about him but can't entirely control him herself. (Though in the end we realise that everyone can be a main character, however dull they may seem. Because they are not.) It might also seem a little heavy-handed, an obvious and self-consciously clever trick. It might seem like these things, but for Coetzee's absolute skill at weaving his narrative together seamlessly. Costello never does seem out of place, not really. There's an air of mystery to her and her presence, some things that are never quite clear in the reader's head, but Coetzee handles her appearance so smoothly it's almost dreamlike. He stitches her into the book almost flawlessly. Not only that, but she becomes an entire character herself, rich with her own frailties and concerns. He's got himself a brilliant set-up, then: like an illusion you can only fully glimpse the parts of separately, he's managed to give himself a narrative where he give us a novel about Paul, himself, and the act of creating fictions, without any one getting in the way of another, and without the doing so seeming obvious or contrived. It's a rather remarkable achievement. Not that all this intelligent manipulation comes without problems. The fact that we have two versions (Paul and Elizabeth) of Coetzee almost set-up against one another allows him to explore lots of interesting philosophical problems, but he's doing so much here that these questions often just end up going in circles and knocking off one another. The attrition between the two characters says something vaguely itchy about Coetzee's own feelings about his acts of artistic creation, though the way the two finally seem to make peace with one another in the end is pleasingly conclusive in a novel where the other remaining aspects are resolved rather ambiguously. Slow Man, his first book since winning the Nobel in 2003, is a novel that consists of a full internal novel and at least one full external one. Childless Paul's legacy remains uncertain (where will his meddling with Marijana's family get him? will he find an heir in Drago, if only symbolically?) but Coetzee's is not: with his beautifully stark prose he has left us unnerving and important pictures of South Africa and what it means to be an outsider, and is now – perhaps uncertainly; it may be this tremulous uncertainty of purpose that is the only slight stain on Slow Man – moving on to new terrain. His body of work is one of the most impressive of any current writer in English. Anyone who wants to know just how much of a transcendent experience fiction can be needs to read his work

After crossing oceans, a man and a boy arrive in a new land. Here they are each assigned a name and an age, and held in a camp in the desert while they learn Spanish, the language of their new country. As Simón and David they make their way to the relocation centre in the city of Novilla, where officialdom treats them politely but not necessarily helpfully. Simón finds a job in a grain wharf. The work is unfamiliar and backbreaking, but he soon warms to his stevedore comrades, who during breaks conduct philosophical dialogues on the dignity of labour, and generally take him to their hearts. Now he must set about his task of locating the boy’s mother. Though like everyone else who arrives in this new country he seems to be washed clean of all traces of memory, he is convinced he will know her when he sees her. And indeed, while walking with the boy in the countryside Simón catches sight of a woman he is certain is the mother, and persuades her to assume the role. David's new mother comes to realise that he is an exceptional child, a bright, dreamy boy with highly unusual ideas about the world. But the school authorities detect a rebellious streak in him and insist he be sent to a special school far away. His mother refuses to yield him up, and it is Simón who must drive the car as the trio flees across the mountains. THE CHILDHOOD OF JESUS is a profound, beautiful and continually surprising novel from a very great writer

The idea of human cruelty to animals so consumes novelist Elizabeth Costello in her later years that she can no longer look another person in the eye: humans, especially meat-eating ones, seem to her to be conspirators in a crime of stupefying magnitude taking place on farms and in slaughterhouses, factories, and laboratories across the world. Costello’s son, a physics professor, admires her literary achievements, but dreads his mother’s lecturing on animal rights at the college where he teaches. His colleagues resist her argument that human reason is overrated and that the inability to reason does not diminish the value of life; his wife denounces his mother’s vegetarianism as a form of moral superiority. At the dinner that follows her first lecture, the guests confront Costello with a range of sympathetic and skeptical reactions to issues of animal rights, touching on broad philosophical, anthropological, and religious perspectives. Painfully for her son, Elizabeth Costello seems offensive and flaky, but—dare he admit it?—strangely on target. Here the internationally renowned writer J. M. Coetzee uses fiction to present a powerfully moving discussion of animal rights in all their complexity. He draws us into Elizabeth Costello’s own sense of mortality, her compassion for animals, and her alienation from humans, even from her own family. In his fable, presented as a Tanner Lecture sponsored by the University Center for Human Values at Princeton University, Coetzee immerses us in a drama reflecting the real-life situation at hand: a writer delivering a lecture on an emotionally charged issue at a prestigious university. Literature, philosophy, performance, and deep human conviction—Coetzee brings all these elements into play. As in the story of Elizabeth Costello, the Tanner Lecture is followed by responses treating the reader to a variety of perspectives, delivered by leading thinkers in different fields. Coetzee’s text is accompanied by an introduction by political philosopher Amy Gutmann and responsive essays by religion scholar Wendy Doniger, primatologist Barbara Smuts, literary theorist Marjorie Garber, and moral philosopher Peter Singer, author of Animal Liberation. Together the lecture-fable and the essays explore the palpable social consequences of uncompromising moral conflict and confrontation

From Publishers Weekly South African novelist Coetzee takes Fyodor Dostoyevski as his protagonist in a novel set amidst the political ferment of 19th-century Russia. From Library Journal St. Petersburg is poised for revolution as Fyodor Dostoevsky returns from Germany to claim his deceased stepson's papers. Although the police rule Pavel's death a suicide, the famous writer is drawn into a group of shady characters, including the anarchist Nechaev, who is possibly Pavel's killer. Plagued by seizures and tormented by a torrid affair with his stepson's landlady, Dostoevsky struggles to ascertain once and for all a writer's responsibility to his family and society. The strength of South African writer Coetzee (Age of Iron, LJ 8/90) lies in his ability to draw characters and scenes evoking the dark mood of the master's novels. Unfortunately, this story of action and ideas lapses into monotonous debate in its final chapters, but there is much to enjoy despite the flagging plot. Recommended for literary collections

LONGLISTED FOR THE MAN BOOKER PRIZE 2016. When you travel across the ocean on a boat, all your memories are washed away and you start a completely new life. That is how it is. There is no before. There is no history. The boat docks at the harbour and we climb down the gangplank and we are plunged into the here and now. Time begins. Davíd is the small boy who is always asking questions. Simón and Inés take care of him in their new town Estrella. He is learning the language; he has begun to make friends. He has the big dog Bolívar to watch over him. But he'll be seven soon and he should be at school. And so, Davíd is enrolled in the Academy of Dance. It's here, in his new golden dancing slippers, that he learns how to call down the numbers from the sky. But it's here too that he will make troubling discoveries about what grown-ups are capable of. In this mesmerising allegorical tale, Coetzee deftly grapples with the big questions of growing up, of what it means to be a parent, the constant battle between intellect and emotion, and how we choose to live our lives

"[A] distinguished piece of fiction…[Its] power of historical immediacy gives the novel its thrust, its larger and, if you wish, 'universal' value." The New York Times "I have known few authors who can evoke such a wilderness in the heart of man. He is an artist of a weight and depth that put him beyond ordinary comparisons…Coetzee knows the elusive terror of Kafka." Bernard Levin, Sunday Times (London) "The novel moves between claustrophobic enclosures and arid, exquisitely rendered open spaces that reveal treacherous trap-doors…The book keeps us on edge, uneasy." Walter Clemons, Newsweek "The book makes for compelling reading, largely due to the successful use of the present tense throughout and the vivid presentation of unfolding events." World Literature Today Moving and powerful, this book presents the dark tale of an aging magistrate in an African frontier settlement, who finds himself becoming increasingly sympathetic toward the indigenous "barbarians" that the colonial empire's forces brutalize. For decades the Magistrate has been a loyal servant of the Empire, running the affairs of a tiny frontier settlement and ignoring the impending war with the barbarians. When interrogation experts arrive, however, he witnesses the Empire's cruel and unjust treatment of prisoners of war. Jolted into sympathy for their victims, he commits a quixotic act of rebellion that brands him an enemy of the state. J. M. Coetzee's prize-winning novel is a startling allegory of the war between opressor and opressed. The Magistrate is not simply a man living through a crisis of conscience in an obscure place in remote times; his situation is that of all men living in unbearable complicity with regimes that ignore justice and decency

В сборнике суммируются результаты исследований ведущими российскими африканистами широкого спектра проблем, связанных с историческим сознанием африканских обществ в колониальную и постколониальную эпохи, которое остается практически не изученным в отечественной и зарубежной исторической науке. Делается попытка объяснить феномен рождения африканской исторической мысли и ее национальных ветвей в их конфликте и взаимодействии с западной исторической традицией, реконструируются основные этапы ее эволюции с учетом региональной специфики. Анализ форм африканской исторической мысли проводится в широком культурно-историческом, социально-политическом и межцивилизационном контекстах. Результаты исследования важны как для изучения реального прошлого, так и для выявления особых знаковых систем, свойственных африканской культуре на решающих стадиях ее развития. Издание предназначено для широкого круга читателей, в первую очередь историков, политологов, культурологов, этнологов, социологов и журналистов

Самый загадочный писатель из всех нобелевских лауреатов, дважды удостоенный премии «Букер» и ни разу не явившийся на вручение, посвятивший нобелевскую речь не кому-нибудь, а Робинзону Крузо, человек, само имя которого долго оставалось загадкой. «Бесчестье» – возможно, главный роман писателя. Герой книги, университетский профессор, из-за скандальной истории со студенткой лишается буквально всего – и работы, и благорасположения общества. Роман-полемика, ответ писателя на вопрос, в свое время поставленный Францем Кафкой, – быть или не быть человеку, если жизнь низвела его в глазах окружающих до состояния насекомого, стать ли ему нулем или начать с нуля

За свой роман "Бесчестье" южноафриканец Кутзее был удостоен Букеровской премии - 1999. Сюжет книги, как всегда у Кутзее, закручен и головокружителен. 52-летний профессор Кейптаунского университета, обвиняемый в домогательстве к студентке, его дочь, подвергающаяся насилию со стороны негров-аборигенов, и сочиняемая профессором опера о Байроне и итальянской возлюбленной великого поэта, с которой главный герой отождествляет себя… Жизнь сумбурна и ужасна, и только искусство способно разрешить любые конфликты и проблемы

При чтении южноафриканского прозаика Дж. М. Кутзее нередко возникают аналогии то с французским «новым романом», то с живописью абстракционистов — приверженцами тех школ, которые стараются подавить «внетекстовую» реальность, сведя ее к минимуму. Но при этом Кутзее обладает своим голосом, своей неповторимой интонацией, а сквозь его метафоры пробивается неугасимая жизнь. Дж. М. Кутзее — лауреат Нобелевской премии 2003 года. Роман «В ожидании варваров» вошел в список ста лучших романов всех времен, составленный в 2003 году газетой The Observer

Вымысел и реальность переплелись в этом романе о трагедии человеческого одиночества, одиночества женщины

«Детство Иисуса» – шестнадцатый по счету роман Кутзее. Наделавший немало шума еще до выхода в свет, он всерьез озадачил критиков во всем мире. Это роман-наваждение, каждое слово которого настолько многозначно, что автор, по его признанию, предпочел бы издать его «с чистой обложкой и с чистым титулом», чтобы можно было обнаружить заглавие лишь в конце книги. Полная символов, зашифрованных смыслов, аллегорическая сказка о детстве, безусловно, заинтригует читателей

Творчість Дж. М. Кутзее багатогранна й оригінальна. Як було зазначено в рішенні Шведської королівської академії, яка в 2003 році присудила йому Нобелівську премію, «в його творчості немає двох книг, створених за одним рецептом». При цьому в основі його романів — спогади про життя в Південно-Африканській Республіці. «Дитинство», «Молодість» та «Літня пора» — це автобіографія, автобіографія дуже незвична, в якій автор з безжалісною прямотою описує внутрішні сумніви та страждання людини, яка шукає і не може знайти свого місця в житті

«Прогнило что-то в королевстве Датском»… и тревожный запах этой гнили пропитывает одну из самых сильных и беспощадных книг Кутзее. Он задает вопросы — и яростно ищет на них ответы. Потому что мир, который он считал привычным, вдруг изменился — и изменился отнюдь не в лучшую сторону. Общество процветания медленно, но верно обращается в общество саморазрушения? Государство вдруг превратилось из защитника во врага — или соглядатая? Как выжить человеку в обществе, где демократия стала злобной пародией на саму себя? Лирический герой этой книги — альтер — эго самого великого писателя — снова и снова мучительно спрашивает себя и читателя: можно ли всерьез протестовать против готовности современной Системы пренебречь соображениями нравственности и гражданскими свободами в ситуации, в которой цель, по определению, оправдывает средства?

В Кейптауне (Южная Африка) от рака умирает старый профессор. Госпожа Керрен, всю жизнь боровшаяся с ложью и зверствами, но фактически изолированная от реальных ужасов режима апартеида, теперь вынуждена заставить себя смириться с неправдой, царящей вокруг. В большом письме к дочери, давно сбежавшей в Америку, героиня перечисляет странные события последних дней. Она пишет о пожаре в "черном" городке по соседству и обнаруживает простреленное тело сына местного служащего: подросток-активист, скрывающийся в ее доме, убит силами безопасности. В минуту отчаяния единственным человеком, с кем она может поделиться своей болью и гневом, оказывается бездомный алкоголик, неожиданно появляющийся на пороге ее дома

Южноафриканский прозаик Дж. М. Кутзее был удостоен Букеровской премии (1983), а в 2003 году ему была присуждена Нобелевская премия. Тема книги «Жизнь и время Михаэла К.» — противостояние личности и цивилизации. Человек естественный, Михаэл К. пытается «жить свою жизнь». Но можно ли освободиться от общества, оставаясь, так или иначе, его частью?

Что остается после красоты? Что в этом хорошего? Красота делает нас лучшими людьми?

Вот такой вот новогодний рассказец — про то, как сказать матери, что ей пора в дом престарелых. А вы думаете, вы-то никогда не станете беспомощными?

Пол Реймент, герой романа, на полной скорости летящий по жизни и берущий от нее по максимуму, внезапно на одном из поворотов судьбы превращается из «человека-ракеты» в «человека-улитку», которого медленно затягивают в себя зыбучие пески одиночества. И лишь любовь, спасительная соломинка, способна не дать ему навсегда расстаться с миром живых людей. Вот только цена этой любви бывает чересчур высока…

В результате аварии фотографу Полу Рейменту ампутируют ногу, и жизнь его резко меняется… Пол отказывается от протеза, не в силах принять психологически эту искусственную часть тела, и возвращается из больницы в свою холостяцкую квартиру, попадая в полную зависимость от чужих людей. И тут ему кажется, что медсестра, которая нанята для ухода за ним, — его ангел-спаситель. Он влюбляется в иммигрантку из Хорватии, многочисленная семья которой постепенно завладевает и его душой, и его деньгами… Непростая история любви, одиночества и преодоления, глубокая и пронзительная, — таков новый роман нобелевского лауреата Дж. М. Кутзее

 Если все русские писатели вышли из "Шинели" Гоголя, то роман южноамериканского писателя и нобелиата Дж.М.Кутзее "Мистер Фо" и роман француза Мишеля Турнье "Пятница, или Тихоокеанский Лимб" тоже имеют одного прародителя. Это Даниель Дефо со своей знаменитой книгой "Робинзон Крузо". Авторы романов, которые вошли в эту книгу, обращаются к сюжету, обессмертившему другого писателя - Даниэля Дефо. Первый и этих романов был написан во Франции в 1967 году, второй в ЮАР двадцать один год спустя. Создатель "Пятницы" был удостоен Гонкуровской премии, автор "Мистера Фо" получил Нобелевскую. На этом сходство упомянутых выше произведений заканчивается, и начинаются увлекательные поиски различий. Взрослый читатель этой книги получит возможность совершить еще одно путешествие на знакомый с детства остров "Робинзона Крузо" и обнаружить, что девственный мир Робинзона сильно изменился

Федор Достоевский тайно приезжает из-за границы в Петербург и окунается в мир персонажей своих написанных и еще не написанных романов. Точнейшее воссоздание топонимики и реалий Петербурга времен Достоевского. Тончайшее понимание причин безумия, охватившего людей и эпоху

Дж.М.Кутзее — единственный писатель в мире, который дважды получил Букеровскую премию. В 2003 г. он стал нобелевским лауреатом. Роман «Осень в Петербурге», как и другие книги южноафриканского прозаика, отличает продуманная композиция и глубокое аналитическое мастерство

Романът „Позор“ е многопластово, нюансирано повествование за човешкото поведение, за възприетите норми, за границите на толерантността, за контраста между градския живот и бита в южноафриканската провинция, където смъртта е ежедневие и отношението към нея е като към живота. Петдесет и две годишният Дейвид Аури, преподавател по литература в университета на Кейп Таун, е към края на професионалния си път и вече два пъти се е женил и развеждал, когато заради връзката си с една студентка е обвинен в сексуален тормоз. Аури отказва да „се покае“, подава оставка и заминава при дъщеря си Люси, собственичка на малка ферма. Тук героят се опитва да намери смисъла на живота в едно на пръв поглед просто и лесно съществуване. Но социалният разрив е достигнал дори този затънтен край и насилието не пощадява и собствената му дъщеря, която става жертва на омразата, превърнала някогашните роби в палачи. Постепенно загубил връзка с външния свят, героят намира утеха в операта, която композира, посветена на последната любов на лорд Байрон

Впервые на русском – новейший роман прославленного Джона Максвелла Кутзее, дважды лауреата «Букера» и лауреата Нобелевской премии по литературе, «последнего из наших великих писателей» (Nation), знаменитого автора таких романов, как «Бесчестье» и «В ожидании варваров», а также автобиографической трилогии «Сцены из жизни провинциала». Беатрис – моложаво-грациозная дама из Барселоны, мать двоих детей, жена банкира, активная участница Концертного Круга меломанов. Однажды Концертный Круг приглашает выступить в Барселоне польского пианиста Витольда, в фамилии которого столько букв «ч», что никто не может ее выговорить и все называют его просто поляком. Он «известный интерпретатор Шопена, впрочем достаточно своеобразный: его Шопен ничуть не романтик, напротив, он строг, Шопен как наследник Баха». Поначалу Витольд не производит на Беатрис особого впечатления, а вот она на него – еще какое. Но как донести свои истинные чувства на языке, который тебе не родной?

Давиду уже десять. Он играет в футбол и спорит с родителями, но, несмотря на такие привычные мальчишеские повадки, он совсем не похож на сверстников. История о пути Давида в этом мире полна непростых вопросов о жизни, людях и памяти. Философский и пронизанный размышлениями, «Смерть Иисуса» – невероятный по своей силе роман, каждое слово которого – с трудом постижимая загадка

Ни собаки, ни дети не могут считать нас врагами. Только люди

«История — это жизнь каждого отдельного человека, и каждый человек — это история». Тема, звучащая в этом, первом (1974), романе нобелевского лауреата Дж. М. Кутзее. прошла через все его произведения, многие из которых уже знакомы российскому читателю

Джон Максвелл Кутзее родился в Южной Африке, работал в Англии и США, живет в Австралии. Дважды лауреат Букера и лауреат Нобелевской премии по литературе, он не явился ни на одну церемонию вручения, почти не дает интервью и живет, можно сказать, затворником. О своем творчестве он говорит редко, а о себе самом – практически никогда. Тем уникальнее «автобиографическая» трилогия «Сцены из жизни провинциала», полная эпизодов шокирующей откровенности, – «перед читателем складывается подробнейший, без прикрас, мозаичный портрет творца, стремящегося только к тому, чего достичь нелегко. Далеко не все факты совпадают с тем, что мы знаем о биографии реального Кутзее, но тем интереснее возникающий стереоэффект» (The Seattle Times). От детства в южноафриканской глубинке, через юность в кейптаунском университете и холодном Лондоне к «летнему времени» зрелости – мы видим Кутзее (или «Кутзее») так близко, как не видели никогда: «автопортрет бескомпромиссно исповедальный и в то же время замысловато зыбкий» (The New York Review of Books). Трилогия выходит в переводе Сергея Ильина (1948–2017) – знаменитого интерпретатора произведений Владимира Набокова и Джозефа Хеллера, Т. Х. Уайта и Мервина Пика, Стивена Фрая, Мишеля Фейбера и многих других современных классиков. Перевод был подготовлен еще в 2011 году, но публикуется впервые

Кутзее из тех писателей, что редко говорят о своем творчестве, а еще реже — о себе. «Сцены из провинциальной жизни», удивительный автобиографический роман, — исключение. Здесь нобелевский лауреат предельно, иногда шокирующе, откровенен. Обращаясь к теме детства, столь ярко прозвучавшей в «Детстве Иисуса», он расскажет о болезненной, удушающей любви матери, об увлечениях и ошибках, преследовавших его затем годами, и о пути, который ему пришлось пройти, чтобы наконец начать писать. Мы увидим Кутзее так близко, как не видели никогда. И нам откроется совсем другой человек

Джон Максвелл Кутзее – первый писатель, который дважды был награжден Букеровской премией – в 1983 году за роман «Жизнь и время Михаэла К.» и в 1999 году за роман «Бесчестье». В 2003 году он удостоился Нобелевской премии по литературе. «Описывая слабости и недостатки людей, писатель обнаруживает божественную искру в человеческом существе», – говорилось в заявлении Шведской академии. Знаменитый южноафриканский автор, опытный и проницательный критик, Кутзее собрал в одном сборнике свои лучшие очерки. Размышляя о творчестве величайших литературных умов мира, от Дэниэля Дефо и Иоганна Гёте до Ирен Немировски и Филипа Рота, писатель в определенном смысле бросает вызов современному человеку, которому кажется, что он уже нашел ответы на все вопросы

В «Школьных днях Иисуса» речь пойдет о мальчике Давиде, собирающемся в школу. Он учится общаться с другими людьми, ищет свое место в этом мире. Писатель показывает проблемы взросления: что значит быть человеком, от чего нужно защищаться, что важнее – разум или чувства? Но роман Кутзее не пособие по воспитанию – он зашифровывает в простых житейских ситуациях целый мир. Мир, в котором должен появиться спаситель. Вот только от кого или чего нужно спасаться?

«Элизабет Костелло» – это манифест честности. История жизни экстраординарной австралийской писательницы, которой никогда не существовало. Признанный гений, она ведет дискуссии о литературе и искусстве, славе и богатстве, ревности и сексе. Порой она бывает страшно непристойной, но никогда – на сто процентов честной. Правда, наедине с собой Элизабет временами решается на смелый шаг: анализируя собственную жизнь, свои поступки, она становится судьей не только другим, но и самой себе. Она пытается найти ответ на самый важный вопрос: что же нужно человеку в этом мире и в чем его миссия?

Впервые переведенный на русский язык (написан в 2002 г.) роман Нобелевского лауреата Джозефа Максвелла Кутзее — это, скорее, «манифест взаимоотношений». В центре этого «манифеста» — история жизни вымышленной австралийской писательницы Элизабет Костелло. Ей — 66 лет, ее книги признаны во всем мире, она выступает с лекциями, ведет дискуссии в академических кругах, рецензирует труды своих коллег. У нее есть слава и успех. В ее произведениях присутствуют секс, ревность, ярость, страсть, описания ее граничат с непристойностью, несут в себе смятение и постоянные сомнения. Но, как это всегда бывает, только наедине с собой, Элизабет Костелло может быть абсолютно откровенной. Именно в такие моменты, обозревая свою жизнь, писательница может оценить степень искренности своей жизненной и литературной позиции, становясь судьей сама себе. Возвышенная, острая и, как всегда, захватывающая проза Кутзее посвящена попытке ответить на самые простые вопросы: что такое человек, что ему в этом мире нужно. Но ответы даются автору отнюдь не легко. Психологические лабиринты, выстраиваемые Кутзее, требуют от нас пройтись по ним множество раз, чтобы наконец-то найти выход… Новый роман Нобелевского лауреата (2003) Дж. Кутзее на первый взгляд представляет нам историю жизни женщины — матери, сестры, любовницы, писательницы; на самом же деле это роман-раздумье о сложнейших моментах человеческого бытия. В дни расцвета её молодости она, Элизабет Костелло, могла бы, подобно Психее, послужить причиной посещения земли крылатым Амуром. Не потому, что жаждала прикосновения бога, жаждала до боли; потому что в своем страстном устремлении она могла бы привить богу вкус к тому, чего ему так не хватало дома, на Олимпе. Но теперь, похоже, все изменилось: «Разведенная белая женщина, рост 5 футов 8 дюймов, за шестьдесят, бегущая к смерти в том же темпе, что и смерть ей навстречу, ищет бессмертного с целью, которую не описать никакими словами…»