Во время второй волны того пробуждения, в 1740-41 годах, Джонатан Эдвардс посетил город Энфилд и проповедовал то, что было названо самой известной проповедью, сказанной из Библии. Она называлась «Грешники в руках разгневанного Бога», основываясь на тексте Второзакония 32:35. Вот свидетельство того дня: «В то время как люди в соседних городах испытывали великие душевные страдания за свои души, местные жители этого городка чувствовали себя безопасно, свободно и непринуждённо. Лекция была назначена в Энфилде; а люди из соседних мест были настолько впечатлены беззаботностью местных, и исполненные страха, что Бог, в Своём праведном суде, прошел мимо них, в то время как божественный дождь падал вокруг них, простирали перед Ним, моля о милости за их души. Когда назначенное для лекции время пришло, было много служителей из соседних мест, а некоторые пришли издалека. Когда они вошли в дом, вид собравшихся был беззаботный и непринуждённый. Люди едва проявляли друг к другу обычную вежливость. Проповедовал Джонатан Эдвардс. Его прямая и простая манера, и в языке и в подаче, и его устоявшаяся репутация святости и знания истины не дали возобладать подозрительности, с которой привыкли всех встречать его слушатели. Он начал в ясном, аккуратном, демонстративном стиле учителя, страстно желая получить результат своих усилий и беспокоясь, чтобы каждый шаг его аргументации был ясен и вполне понятен. Его текст был Второзаконие 32:35, «У Меня отмщение и воздаяние, когда поколеблется нога их; ибо близок день погибели их, скоро наступит уготованное для них». По мере продвижения в изложении смысла текста, его тщательная логика привела слушателей к следствиям, которые даже самое буйное воображение не смогло бы представить. Его крайне ужасные описания гибели и ужаса для нераскаявшихся только помогли им понять более ясно истины, в которые он побуждал их поверить. Эффект был неожиданным. Ещё до конца собрания люди были глубоко впечатлены и склонились под сильным обличением своего греха и ужаса. Люди испытывали такие страдания и плач, что проповеднику пришлось призывать к тишине, чтобы он мог быть услышанным. Это было началом того самого великого и сильного дела в том месте, ради которого в эту колонию стоило приезжать»