Не знаю, что именно искали наши светила науки тогда, в двухтысячных: чёрные дыры, другие измерения или параллельные вселенные, но в результате два мира — наш и вампирская Тэрна — то ли столкнулись, то ли наложились один на другой. Произошла та самая катастрофа, которую теперь называют Слиянием. Когда хаос удалось обуздать, люди и вампиры вступили в войну — каждый за свой мир, не желая признавать, что он давно и навсегда стал общим. Прошло много лет, прежде чем был заключён мирный Договор. Но в отличие от солдат полицейские остались на передовой: нам предстояло примирить две цивилизации, одна из которых входила в пищевую цепочку другой. Вампир — друг человека. Парадокс? Да, и не единственный. Для меня он имел конкретную цену — жизнь, и в поисках решения я опирался на две правды: «Все вампиры — не люди, но не все они нелюди» и «Отказ от работы на скотобойне ещё не означает сочувствия к бифштексу». А истина, как известно, лежала где-то посередине, и мне предстояло её найти