David Cronenberg—the celebrated Canadian film director, lauded by The New York Times for creating “some of the best, most challenging, most unusual English-language films of the last twenty years,” and named a chevalier of the Order of Arts and Letters in France—turns his remarkable talent to the haunting, disturbing intersection of desire and decay in Consumed, his highly anticipated debut novel. In the book—filled, artfully messy Paris apartment of the famous French intellectuals Celestine and Aristide Arosteguy, an astonishing discovery is made—the grisly, butchered remains of Celestine, partially eaten. Her husband, sought by police for questioning, is nowhere to be found. Naomi Seberg, a young journalist, embarks upon a quest to uncover the truth of Celestine’s death and Aristide’s role in it. She travels to Tokyo to interview the suspected cannibal, while her boyfriend, Nathan Math, a medical journalist, seduces the cancer patient of a controversial Hungarian doctor and contracts a sexually transmitted disease. He traces the famous discoverer of the diseases to Forest Hill Village in Toronto, where he encounters the most interesting journalistic subject of all. In energetic, inventive, and provocative prose, Cronenberg creates an extraordinary, sexually charged novel of dark impulses and appetites that reminds us that the boundaries of lover and beloved aren’t nearly as defined as we believe them to be

Первый роман знаменитого кинорежиссера Дэвида Кроненберга доказал, что читателя он умеет держать в напряжении не хуже, чем зрителя. Наоми и Натан – любовники и коллеги, они оба журналисты, разъезжают по всему миру в поисках захватывающих сюжетов, а встречаются только в отелях при аэропортах или в интернете. Наоми в Париже и Токио пытается разобраться в судьбе супругов Аростеги, философов, вольнодумцев и распутников. Натан пишет статью о подпольном хирурге из Будапешта, и этот сюжет приводит его в Торонто. Истории Наоми и Натана удивительным и даже пугающим образом переплетаются. В них есть и международный заговор, и изощренные интеллектуальные игры, и не менее изощренный секс