Thomas Pynchon brings us to New York in the early days of the internet It is 2001 in New York City, in the lull between the collapse of the dot-com boom and the terrible events of September 11th. Silicon Alley is a ghost town, Web 1.0 is having adolescent angst, Google has yet to IPO, Microsoft is still considered the Evil Empire. There may not be quite as much money around as there was at the height of the tech bubble, but there’s no shortage of swindlers looking to grab a piece of what’s left. Maxine Tarnow is running a nice little fraud investigation business on the Upper West Side, chasing down different kinds of small-scale con artists. She used to be legally certified but her license got pulled a while back, which has actually turned out to be a blessing because now she can follow her own code of ethics—carry a Beretta, do business with sleazebags, hack into people’s bank accounts—without having too much guilt about any of it. Otherwise, just your average working mom—two boys in elementary school, an off-and-on situation with her sort of semi-ex-husband Horst, life as normal as it ever gets in the neighborhood—till Maxine starts looking into the finances of a computer-security firm and its billionaire geek CEO, whereupon things begin rapidly to jam onto the subway and head downtown. She soon finds herself mixed up with a drug runner in an art deco motorboat, a professional nose obsessed with Hitler’s aftershave, a neoliberal enforcer with footwear issues, plus elements of the Russian mob and various bloggers, hackers, code monkeys, and entrepreneurs, some of whom begin to show up mysteriously dead. Foul play, of course. With occasional excursions into the DeepWeb and out to Long Island, Thomas Pynchon, channeling his inner Jewish mother, brings us a historical romance of New York in the early days of the internet, not that distant in calendar time but galactically remote from where we’ve journeyed to since. Will perpetrators be revealed, forget about brought to justice? Will Maxine have to take the handgun out of her purse? Will she and Horst get back together? Will Jerry Seinfeld make an unscheduled guest appearance? Will accounts secular and karmic be brought into balance? Hey. Who wants to know?

El mineral transparente llamado espato de Islandia posee la curiosa propiedad óptica de la doble refracción: duplica en paralelo la imagen del objeto que se mira a través de él. Si, desde cierta altura, se contemplara el planeta por una lámina de ese espato, la realidad no se distorsionaría, pero cabe sospechar que la imagen duplicada no sería exactamente la esperada. En un juego semejante se embarca Thomas Pynchon en Contraluz al recrear un mundo en descomposición, el que va de la Exposición Universal de Chicago de 1893 a los años inmediatamente posteriores a la primera guerra mundial. Cientos de tramas entrelazadas trasladan al lector de los conflictos laborales en las minas de Colorado al Nueva York finisecular, para pasearlo después por lugares tan dispares como Londres y Gotinga, Venecia y Viena, los Balcanes, Siberia durante el misterioso incidente de Tunguska, el México revolucionario, el París de posguerra o el Hollywood de la era del cine mudo. Por ese laberinto de palacios y burdeles, callejones insalubres y desiertos gélidos se mueve una abigarrada galería de personajes: anarquistas, aeronautas, jugadores, matemáticos, canes parlantes, científicos locos, chamanes, videntes y magos, espías, detectives y pistoleros a sueldo, que se codean con personajes reales como Bela Lugosi o Groucho Marx. El hilo conductor de muchas de las historias es la peculiar familia Traverse: Webb Traverse, minero sindicalista, muere a manos de los esbirros del magnate Scarsdale Vibe, y altera las vidas de sus cuatro hijos. Cáustico, misterioso y enciclopédico como siempre, pero más legible que nunca, Pynchon parodia todos los géneros literarios, en un festín narrativo en el que no falta nada: conspiraciones, prácticas sexuales peculiares, cancioncillas, mapas secretos, venganzas, saltos en el tiempo y el espacio… Y pese al vértigo de este frenético discurrir hacia el abismo, resulta un libro extrañamente luminoso, que se aferra a la dolorosa certidumbre de la cita que lo encabeza: «Siempr e esde noche, si no, no necesitaríamos luz»

Short, straightforward in narrative, and relatively linear in plot, The Crying of Lot 49 is considered by many to be Pynchon's most accessible novel, and is therefore the one most commonly read, whether to fulfill the syllabus of a literature course or simply for pleasure. Nevertheless, it remains an enigmatic book that has been analyzed, discussed, and dissected almost as much as Gravity's Rainbow. Even thirty years after publication it is still considered quite open to interpretation: some critics feel that it is ultimately meaningless and impossible to interpret, while others have found it to be rather cohesive, and even possessed by a set of ethical directives. Others, as J. Grant remarks, perhaps mindful of Oedipa's notion that "excluded middles" are "bad shit," have worked to find a functional interface between book and reader. All, however, agree that it is a vital work and a postmodern classic

Томас Пинчон – наряду с Сэлинджером «великий американский затворник», один из крупнейших писателей мировой литературы XX, а теперь и XXI века, после первых же публикаций единодушно признанный классиком уровня Набокова, Джойса и Борхеса. В его дебютном романе «V.», удостоенном Фолкнеровской премии и вошедшем в шорт-лист Национальной книжной премии США, читатели впервые познакомились с фирменной пинчоновской одержимостью глобальными заговорами и тайными пружинами истории – и навеки очаровались. Здесь пересекаются пути Бенни Профана, «шлемиля и одушевленного йо-йо», и группы нью-йоркской богемы, известной как Цельная Больная Шайка, и Херберта Шаблона, через множество стран и десятилетий идущего по следу неуловимой V. – то ли женщины, то ли идеи… Перевод публикуется в новой редакции

Томас Пинчън е роден на 8 май 1937 г. в Глен Коув, Ню Йорк, САЩ. Творчеството му се характеризира с метафоричност, интертекстуалност, богата лексикална и техническа начетеност по много теми и сложни въпроси (от историята, науката, математиката), в които фикцията и реалността са слети в почти неразделима симбиоза. Личността му е обгърната в мистерия, тъй като не дава интервюта и не се появява на обществени събития – дори на церемонии по получаване на присъдени му награди. Романите му „V“ (1963), „Обявяването на серия № 49“ (1966 и „Гравитационната дъга“ (1973) го превръщат в култов автор в американските университетски среди

В очередном томе сочинений Томаса Пинчона (р. 1937) представлен впервые переведенный на русский его первый роман "V."(1963), ставший заметным явлением американской литературы XX века и удостоенный Фолкнеровской премии за лучший дебют. Эта книга написана писателем, мастерски владеющим различными стилями и увлекательно выстраивающим сюжет. Интрига"V." строится вокруг поисков загадочной женщины, имя которой начинается на букву V. Из Америки конца 1950-х годов ее следы ведут в предшествующие десятилетия и в различные страны, а ее поиски становятся исследованием смысла истории. Как и другим книгам Пинчона, роману "V." присуща атмосфера таинственности и мистификации, которая блестяще сочетается с юмором и философской глубиной. Некая таинственная V. возникает на страницах дневника, который пишет герой романа. Попытки ее найти вязнут в сложных переплетениях прошлого, в паутине нитей, намеков, двусмысленностей и многозначности. Во всех частях света, в разных эпохах обнаруживаются следы, но сама V. неуловима. Существует ли она на самом деле, или является грандиозной мистификацией, захватившей даже тех, кто никогда не слышал о V.? V. – очень простая буква или очень сложный символ. Всего две линии. На одной – авантюрно-приключенческий сюжет, горькая сатира на американские нравы середины 50-х, экзотика Мальты, африканская жара и холод Антарктики; на другой – поиски трансцендентного смысла в мироздании, энтропия вселенной, попытки героев познать себя, социальная паранойя. Обе линии ведут вниз, и недаром в названии после буквы V стоит точка. Этот первый роман Томаса Пинчона сразу поставил автора в ряды крупнейших прозаиков Америки и принес ему Фолкнеровскую премию

"Vente à la criée du lot 49" est le deuxième roman de Thomas Pynchon. Une jeune femme nommée Œdipa Mass y apprend qu'elle a été choisie comme exécutrice testamentaire d'un de ses anciens amants, un magnat de l'immobilier dont le legs réside en une mystérieuse collection de timbres. Mais plusieurs éléments, comme la découverte d'un service postal alternatif, ainsi qu'une image de cor bouché dans les toilettes du Scope, la plongent dans une vaste enquête sur la possibilité d'un réseau de dissidents dans la communauté de San Narcisso. Existant depuis plus de 200 ans, le réseau s'appellerait W.A.S.T.E., soit "We await silent Trystero's Empire", formule invoquée par "The Courier's Tragedy" de Richard Wharfinger, un incunable du corpus théâtral jacobéen concernant un héros déshérité qui aurait tenté à plusieurs reprises d'assassiner le maître des postes du prince d'Orange pour contrôler la communication entre les royaumes

«Веселка тяжіння» — один із найзаплутаніших американських романів і водночас один із найвпливовіших, стиль якого імітували навіть ті письменники, які його так і не дочитали. Справжній «міцний горішок» для прихильників інтелектуальної літератури, текст, що довго не впускає у свій світ, а потім довго не відпускає з нього. Багатолюдний, мультирівневий, політематичний, герметичний, гуманістичний і ліричний. Роман, справжнім героєм якого є ракета «Фау-2», що злітає на перших сторінках і долітає до читачів в останньому абзаці, проте почути її не буде жодної змоги, адже вона випереджає звук, а ви будете надто захоплені читанням

«Виголошення лоту 49» — один з найвідоміших і водночас один із найзагадковіших романів «темної конячки» американської літератури, «джокера» американського постмодернізму Томаса Пінчона. Починаючись як класична оповідь про життя звичайної американської домогосподарки середини 60-х, оповідь поступово набирає все загадковіших і таємничіших обертонів, а насамкінець приголомшує читача, залишаючи його наодинці з роздумами про загадки і таємниці, щедро розсипані автором на сторінках твору, і змушуючи його знову перечитувати цей хитромудрий роман. Саме тому світова літературна спільнота і досі сперечається, про що ж, передовсім, цей культовий твір: про буремні і солодкі шістдесяті, дивовижний час, який вже більше ніколи не повернеться, про конспірологічні змови, коріння яких сягають у середньовіччя, чи про те, кому насправді належить Америка?

18+ Текст содержит ненормативную лексику. «Винляндия» вышла в 1990 г. после огромного перерыва, а потому многочисленные поклонники Пинчона ждали эту книгу с нетерпением и любопытством — оправдает ли «великий затворник» их ожидания. И конечно, мнения разделились. Интересно, что скажет российский читатель, с неменьшим нетерпением ожидающий перевода этого романа? Время покажет. Итак — «Винляндия», роман, охватывающий временное пространство от свободных 60-х, эпохи «детей цветов», до мрачных 80-х. Роман, в котором сюра не меньше, чем в «Радуге тяготения», и в котором Пинчон продемонстрировал богатейшую палитру — от сатиры до, как ни странно, лирики. Традиционно предупреждаем — чтение не из лёгких, но и удовольствие ни с чем не сравнимое. Личность Томаса Пинчона окутана загадочностью. Его биографию всегда рассказывают «от противного»: не показывается на людях, не терпит публичности, не встречается с читателями, не дает интервью… Даже то, что вроде бы доподлинно о Пинчоне известно, необязательно правда. «О Пинчоне написано больше, чем написал он сам», — заметил А.М. Зверев, одним из первых открывший великого американца российскому читателю. Но хотя о Пинчоне и писали самые уважаемые и маститые литературоведы, никто лучше его о нём самом не написал, поэтому самый верный способ разгадать «загадку Пинчона» — прочитать его книги, хотя эта задача, не скроем, не из легких

18+ Текст содержит ненормативную лексику. «Внутренний порок», написанный в 2009 году, к радости тех, кто не смог одолеть «Радугу тяготения», может показаться простым и даже кинематографичным, анонсы фильма, который снимает Пол Томас Эндерсон, подтверждают это. Однако за кажущейся простотой, как справедливо отмечает в своём предисловии переводчик романа М. Немцов, скрывается «загадочность и энциклопедичность». Чтение этого, как и любого другого романа Пинчона — труд, но труд приятный, приносящий законную радость от разгадывания зашифрованных автором кодов и то тут, то там всплывающих аллюзий. Личность Томаса Пинчона окутана загадочностью. Его биографию всегда рассказывают «от противного»: не показывается на людях, не терпит публичности, не встречается с читателями, не дает интервью… Даже то, что вроде бы доподлинно о Пинчоне известно, необязательно правда. «О Пинчоне написано больше, чем написал он сам», — заметил А.М. Зверев, одним из первых открывший великого американца российскому читателю. Но хотя о Пинчоне и писали самые уважаемые и маститые литературоведы, никто лучше его о нём самом не написал, поэтому самый верный способ разгадать «загадку Пинчона» — прочитать его книги, хотя эта задача, не скроем, не из легких

В края на шейсетте Док Спортело, лосанджелиски частен детектив от специална порода, който живее на плажа, разследва заедно с най-близкия си неприятел, ченгето Бигфут, странното изчезване на милиардера Мики Улфман, за което му съобщава бившата му приятелка Шаста. Времето е по-скоро драматично: бунтове в квартал Уотс, войната във Виетнам, Чарлс Менсън — и залеза на хипарското движение, употребено и удавено в прилива на един хищнически либерализъм, който не може да бъде избегнат. Док Спортело е един от многото изпълващи романа тревомани, напушеняци, друсалки и още осемнайсет синонима на употребяващите, които потеглят на психеделичен трип с ганджи, козове, картони, че дори херинги, на фона на нищо друго, освен рок и в компанията на въздействащи на либидото им момичета. Отчасти черен роман, отразяващ в преувеличен и гротесков вид мечтата и разочарованието на хипитата, написан на уличен жаргон и изпълнен с понякога енигматични, но винаги забавни диалози, „Вроден порок“ е поредната „висока топка“ на вече известния у нас Томас Пинчън. По книгата е заснет филм (с режисьор Пол Томас Андерсън), който има няколко награди, плюс две номинации за „Оскар“. Томас Пинчън е автор на романите „V.“, „Обявяването на серия 49“, „Гравитационна дъга“, „Вайнленд“, „Мейсън и Диксън“, „Срещу деня“, „Вроден порок“ и „На ръба на света“, както и на сборника с разкази „Бавноразвиващият се“. Получава наградата на американската критика през 1974 година за романа „Гравитационна дъга“

Томас Пинчон – наряду с Сэлинджером, «великий американский затворник», один из крупнейших писателей мировой литературы XX, а теперь и XXI века, после первых же публикаций единодушно признанный классиком уровня Набокова, Джойса и Борхеса. «Выкрикивается лот 49» – интеллектуальный роман тайн, метафизический детектив и постмодернистская мистерия. Пинчон с виртуозной компактностью разрабатывает свои излюбленные темы вселенского заговора и социальной паранойи. Главная героиня в один прекрасный день обнаруживает, что назначена распорядительницей имущества своего бывшего любовника – калифорнийского магната. И вскоре пугающие откровения начинают множиться в геометрической прогрессии, а случайные слова и символы указывают на всемогущую тайную организацию, берущую начало в средневековой Европе… «Виртуозная проза, по-джойсовски замысловатый символизм, поиски Святого Грааля на новый лад – вот что такое „Выкрикивается лот 49“» (Chicago Tribune). Перевод публикуется в новой редакции

Томас Пинчон (р. 1937) – один из наиболее интересных, значительных и цитируемых представителей постмодернистской литературы США на русском языке не публиковался (за исключением одного рассказа). "Выкрикиватся лот 49" (1966) – интеллектуальный роман тайн удачно дополняется ранними рассказами писателя, позволяющими проследить зарождение уникального стиля одного из основателей жанра "черного юмора". Произведение Пинчона – "Выкрикивается лот 49" (1966) – можно считать пародией на готический роман. Героиня Эдипа Маас после смерти бывшего любовника становится наследницей его состояния. Она пытается разобраться в делах наследства и случайно обнаруживает тайную почтовую организацию. Поиски приводят ее в прошлые века, в старую Европу, где и возникло это общество в пику официальной почтовой службе, а затем распространилось по Америке, превратившись в средство подпольной коммуникации. В романе «Выкрикивается лот 49» воссоздается Америка середины века – страна одиноких людей. Делается это на фоне нагромождения готических тайн, пародийных ситуаций ужаса и приключений. Пинчон подчеркивает, что в этой стране отвергается любовь как самый известный способ человеческого общения. Иронично звучит утверждение, что психоаналитик в самой развитой стране мира так же обычен, как и дантист. Там даже целесообразно существование службы спасения от самоубийств. Паранойя становится единственным средством коммуникации. Героев, выбивающихся из благополучного мещанства, автор «метит» душевными болезнями. Получается, что только душевнобольные сохраняют способность к общению

Томас Пинчън е роден на 8 май 1937 г. в Глен Коув, Ню Йорк, САЩ. Творчеството му се характеризира с метафоричност, интертекстуалност, богата лексикална и техническа начетеност по много теми и сложни въпроси (от историята, науката, математиката), в които фикцията и реалността са слети в почти неразделима симбиоза.[6] Личността му е обгърната в мистерия, тъй като не дава интервюта и не се появява на обществени събития – дори на церемонии по получаване на присъдени му награди. Романите му „V“ (1963), „Обявяването на серия № 49“ (1966 и „Гравитационната дъга“ (1973) го превръщат в култов автор в американските университетски среди. Носител на наградата на американската критика за 1974 година. На български език първата му издадена книга е „Обявяването на серия № 49“, преведена от Красимир Желязков, а откъс от първия му и най-прочут роман, „V“, излиза в „Литературен вестник“ в превод на Зорница Димова.[7]

От издателя   Томас Пинчон (род. в 1937 г.) является одним из классиков американского `высокого` постмодернизма. Роман `Лот 49` считается самым доступным и кратким произведением этого автора, раскрывающим основные темы его творчества: паранойя, энтропия, `добровольная ассоциация`. В этом романе читатель сможет познакомиться с некоторыми жанровыми и техническими особенностями письма автора

Изданный в 2013 году «Край навылет» сразу стал бестселлером: множество комплиментарных рецензий в прессе, восторженные отзывы поклонников. Пинчон верен себе – он виртуозно жонглирует словами и образами, выстраивая сюжет, который склонные к самообману читатели уже классифицировали как «облегченный». В основе романа – трагичнейшее событие в истории США и всего мира: теракт 11 сентября 2001 года. По мнению критики, которая прочит Пинчону Нобелевскую премию по литературе, все сошлось: «Самый большой прозаик Америки написал величайший роман о наиболее значимом событии XXI века в его стране»

Eдинственный невошедший в культовый сборник ранних рассказов «Slow Learner» — «Милость и расправа в Вене» (или «Смертность и милосердие в Вене») как указано во всех библиографиях. Это рассказ про то, как молодой еврей-дипломат с двумя внутренними голосами в голове — беспринципным расчетливым «иезуитом», любителем интриг, бюрократии и телочек, и сентиментальным размазней «меншем», с головой влюбленным в свою девушку и во все человечество — неожиданно для себя становится хозяином на сюрреалистичной вечеринке унылой богемной молодежи. На вечеринке еще вдруг оказывается безумный индеец-каннибал, который от быстрых темпов большого города впал в спячку. Главгер случайно выводит индейца из ступора, и теперь ему, задолбавшемуся и усталому, запутавшемуся в себе, предстоит решить судьбу гостей — дать людоеду поубивать зацикленных на себе мелких засранцев или спасти их

«На день погребения моего» -  эпический исторический роман Томаса Пинчона, опубликованный в 2006 году. Действие романа происходит в период между Всемирной выставкой в Чикаго 1893 года и временем сразу после Первой мировой войны. Значительный состав персонажей, разбросанных по США, Европе и Мексике, Центральной Азии, Африки и даже Сибири во время таинственного Тунгусского события, включает анархистов, воздухоплавателей, игроков, наркоманов, корпоративных магнатов, декадентов, математиков, безумных ученых, шаманов, экстрасенсов и фокусников, шпионов, детективов, авантюристов и наемных стрелков.  Своими фантасмагорическими персонажами и калейдоскопическим сюжетом роман противостоит миру неминуемой угрозы, безудержной жадности корпораций, фальшивой религиозности, идиотской беспомощности, и злых намерений в высших эшелонах власти. «На день погребения моего» - это пример историографической метафиксации или метаисторического романа

Томас Пинчон – наряду с Сэлинджером, «великий американский затворник», один из крупнейших писателей мировой литературы XX, а теперь и XXI века, после первых же публикаций единодушно признанный классиком уровня Набокова, Джойса и Борхеса. Герои Пинчона традиционно одержимы темами вселенского заговора и социальной паранойи, поиском тайных пружин истории. В сборнике ранней прозы «неподражаемого рассказчика историй, происходящих из темного подполья нашего воображения» (Guardian) мы наблюдаем «гениальный талант на старте» (New Republic). Более того, книга содержит, пожалуй, единственное развернутое прямое высказывание знаменитого затворника: «О Пинчоне как о человеке никто не знал ничего – пока он не раскрылся в предисловии к сборнику своих ранних рассказов» (Sunday Times). Переводы публикуются в новой редакции, авторское предисловие – впервые на русском

Єдина збірка короткої прози Томаса Пінчона вміщує 5 його ранніх оповідань, із яких почалася стрімка кар'єра одного з найкращих і найпотаємніших письменників сучасної Америки. Пінчон звертається до улюблених тем: ентропії, теорії змови, механізації сучасного світу — і поєднує їх з численними покликаннями на американську популярну культуру й інтелектуальну літературу. Передмова до збірки — один з небагатьох авторських коментарів щодо своєї творчості та водночас дотепний і непересічний погляд на XX століття

„Обявяването на лот 49“ е публикуван в 1965 г. и получава наградата на Фондацията Ричард и Хилда Розентъл на американския Национален институт за изкуство и култура. С подвеждащо малък обем, сравнително пряко повествование и относително линейна фабула, „Обявяването на лот 49“ е смятан от повечето критици за най-достъпния и следователно е най-четеният роман на Пинчън, за удоволствие или за запълване учебната програма на курса по американска литература в колежи и университети. Независимо от това обаче, „Обявяването на лот 49“ си остава една загадъчна книга, която продължава да бъде анализирана, обсъждана и критически изследвана почти толкова, колкото значително по-обемистите му романи. Повече от 50 години от публикуването му, „Обявяването на лот 49“ е все още напълно открит за интерпретации: някои критици го смятат за безсмислен и невъзможен за разтълкуване, докато други го намират за напълно свързан и предлагащ определени етически насоки. Обаче всички са единодушни, че това е важна творба и постмодернистична класика

Томас Пинчон – наряду с Сэлинджером, «великий американский затворник», один из крупнейших писателей мировой литературы XX, а теперь и XXI века, после первых же публикаций единодушно признанный классиком уровня Набокова, Джойса и Борхеса. Его «Радуга тяготения» – это главный послевоенный роман мировой литературы, вобравший в себя вторую половину XX века так же, как джойсовский «Улисс» вобрал первую. Это грандиозный постмодернистский эпос и едкая сатира, это помноженная на фарс трагедия и радикальнейшее антивоенное высказывание, это контркультурная библия и взрывчатая смесь иронии с конспирологией; это, наконец, уникальный читательский опыт и сюрреалистический травелог из преисподней нашего коллективного прошлого. Без «Радуги тяготения» не было бы ни «Маятника Фуко» Умберто Эко, ни всего киберпанка, вместе взятого, да и сам пейзаж современной литературы был бы совершенно иным. Вот уже почти полвека в этой книге что ни день открывают новые смыслы, но единственное правильное прочтение так и остается, к счастью, недостижимым. Получившая главную американскую литературную награду – Национальную книжную премию США, номинированная на десяток других престижных премий и своим ради кализмом вызвавшая лавину отставок почтенных жюри, «Радуга тяготения» остается вне оценочной шкалы и вне времени. Перевод публикуется в новой редакции. В книге присутствует нецензурная брань!

Грандиозный постмодернистский эпос, величайший антивоенный роман, злейшая сатира, трагедия, фарс, психоделический вояж энциклопедиста, бежавшего из бурлескной комедии в преисподнюю Европы времен Второй мировой войны, — на «Радугу тяготения» Томаса Пинчона можно навесить сколько угодно ярлыков, и ни один не прояснит, что такое этот роман на самом деле. Для второй половины XX века он стал тем же, чем первые полвека был «Улисс» Джеймса Джойса. Вот уже четыре десятилетия читатели разбирают «Радугу тяготения» на детали, по сей день открывают новые смыслы, но единственное универсальное прочтение по-прежнему остается замечательно недостижимым

Томас Пинчон (р. 1937) — один из наиболее интересных, значительных и цитируемых представителей постмодернистской литературы США на русском языке не публиковался (за исключением одного рассказа). «Выкрикивается лот 49» (1966) — интеллектуальный роман тайн удачно дополняется ранними рассказами писателя, позволяющими проследить зарождение уникального стиля одного из основателей жанра «черного юмора»